Города разрушает не время, а люди: они разбирают храмы, чтобы из камня сложить халупы. Вот и Константинополь погубил не рок, а страх и расчет его жителей. Это очень греминская тема. У нее и в «Часе восемнадцать» Магнитского убивала не власть, не система, а равнодушие маленьких людей. Последний день Византии Елена Гремина реставрировала по свидетельству захватчика-янычара. Пятеро женщин говорят от лица целой армии мужчин, вместо декорации — акустическая среда, в которой главная краска — тишина. Спектакль родился на Трехпрудном, когда театр выселили: игрался на большой сцене в ЦИМе, в особняке на Разгуляе, в Казенном переулке — и будет играться на новой площадке, куда «Театр.doc» переберется к октябрю.
«Док» — театр документальной пьесы. В последние годы — документальной и правозащитной. Но локомотивом площадки всегда был фикшн. В последние годы — спектакли Греминой и Угарова. К примеру, чтобы появился шанс у проекта про пытки в российских СИЗО, должен был появиться «Человек из Подольска». В последней постановке Угарова оборотни в погонах допрашивают Фролова про цвет двери в его подъезде, историю Подольска и дивные виды, открывающиеся с высокого моста через Пахру. Дебют писателя Данилова в абсурдистской драме нынешней весной взял «Золотую маску» в номинации «Лучшая пьеса».
Три кавказские девушки бегут из дома в Москву. Москва огромная, квартира тесная, круг знакомых мал. Журналистка Эмилия Казумова писала пьесу для «Дока» десять лет назад, и я не слышала смешнее рассказов о кавказцах в Москве. Но и тяжелее рассказов не слышала. С тех пор Эмилия Казумова родила сына и вернулась в Дагестан. А пьеса ждала, когда в Москву приедет Зарема Заудинова. Окончив Мастерскую Разбежкиной и Угарова, она дебютировала «Однушкой» на сцене «Дока».