Спектакль

А зори здесь тихие

В Молодежном театре вышел, запоздав к торжествам, спектакль про ту войну. Все постановки к 60-летию Победы в театральной Москве можно пересчитать по пальцам, и картина из этих немногих складывается безрадостная. Общую «датскую» невразумительность и ритуальное повторение приемов официозного культа нарушила только «Голая пионерка». Тем, кто был уверен, что все самое главное сказано до нас, Кирилл Серебренников показал: не все. После него к сегодняшнему спектаклю про войну, а уж тем более про женщин на войне, особый счет.

Актер Александр Устюгов, который поставил в РАМТе «Зори…», на этот «особый» не потянул. По-человечески его подвело искреннее благоговение перед темой; тот случай, когда простота хуже воровства. По-режиссерски — подвело актерское мышление и недостаток опыта. Он поместил спектакль в камерное пространство: зрители сидят прямо на сцене, лицом к лицу с героями. В трагической истории про гибнущий женский взвод можно было бы создать дикое напряжение, сложить метафору из мельчайших психологических деталей. Вместо этого Устюгов натуралистично копирует одноименный советский фильм, выкатывает на завешенную камуфляжем сцену «настоящую» зенитку и злоупотребляет пиротехникой. Но на расстоянии вытянутой руки чем натуральнее театральный трюк, тем больше он выглядит плохой подделкой. Сама история поставлена в банальных приемах вроде школярского этюда с переходом болота или сцены походной бани, где женские тени мечутся на простынях под разухабистую русскую плясовую. По ходу действия вообще много пафосной музыки и «драматичного» света; фрицы, проходящие под бравурный марш, напоминают коммандос из американского кино, а всполохи зенитки изображает дискотечный стробоскоп.

Эту постановочную кашу как могут спасают актеры. Алексей Блохин хорош в роли несчастного девичьего старшины, хоть и суетится и чуть переигрывает деревенщину. Талантливые рамтовские актрисы стараются быть искренними изо всех сил. У них стопроцентно современные лица и манера игры, но они делают вид, что играют именно тех девчат. Они стараются и не могут спрятать эту дистанцию в 60 лет, которую никак не осмыслил режиссер. И выходит в результате большая художественная неправда, игра «Зарница», в которой красавицы, отличницы и комсомолки с полной самоотдачей изображают гибель героев. Но, может быть, в театре для подростков полагают, что «живые картинки» и не должны быть сложней. Мол, вырастут — сами разберутся.