Драматический |
18+ |
Константин Богомолов |
10 февраля 2013 |
4 часа, 2 антракта |
Масштабный политический фарс, смешавший все стереотипы о гламурной богеме и околокремлевских воротилах, стал главным событием сезона еще на стадии озвученной идеи. Теперь хоровое исполнение «Беловежской пущи» в «Лесе» Серебренникова кажется несмелым кокетством в сравнении с трехактным действом, прыгающим из жилого комплекса «Алые паруса» в Кремль, из Кремля в детдом, из детдома в Барвиху, из Барвихи в ад и т.д. На поверхности спектакля — карикатуры на шансон, гламур, РПЦ, НТВ, Bosco и прочие признаки настоящего времени, при первом появлении которых демонстративно сбегает треть зрительного зала.
Режиссер Константин Богомолов за последние два года заработал статус жонглера литературными памятниками и ведущего провокатора. «Идеальный муж» — апофеоз его метода, подразумевающего коллаж из текстов, лобовое столкновение смыслов, эпох и эстетик. Так, джентльменская комедия Уайльда «Идеальный муж» разбита надвое кульминацией из «Фауста» Гете, разбавлена диалогами из чеховских «Трех сестер» и «Чайки» и увенчана трагическим монологом из «Ромео и Джульетты». По сути, получилась совершенно самостоятельная история, в которой представители верхушки общества общаются цитатами из хрестоматийной классики. Имена и явки изменены из юмористических соображений — звезду шансона зовут Лорд, он вынужден жениться на Лоре Палмер, чтобы спасти репутацию своего любовника — министра резиновых изделий Роберта Тернова. А Дориан Грей — он же Фауст — на деле оказывается Путиным, продавшим душу бесу в рясе. И это, кстати, не смешно.
За маленьким и частым смехом в спектакле прячется большой неподвижный страх. Если на паре больших экранов над сценой показать рекламу майонеза «Ряба» с Михаилом Пореченковым в главной роли, будет смешно. Два раза подряд — еще смешнее. Три, четыре, пять — хохот сменится ужасом. На этом шатком промежутке между смешным и страшным Богомолов выстраивает свой без малого пятичасовой спектакль о буднях «хай сосайети». Но пелевинский подход работает здесь лишь на уровне приема столкновения мистического со злободневным — разница в том, что Пелевину нужно это high society в качестве бездонного мифа, а Богомолову — в качестве реального объекта критики. В конце концов, упоминаемые в спектакле Ile de Beaute и ресторан Vogue находятся в шаговой доступности от МХТ им. Чехова.