Южная мелодрама со страстями роковыми, развернувшимися на съемочной площадке комедии.
Триллер, Мелодрама, Драма |
14+ |
Педро Альмодовар |
1 марта 2009 |
9 июля 2009 |
2 часа 15 минут |
Слепой сценарист Гарри Кейн (Омар) на старости лет сочиняет дичь на заказ и сексуально эксплуатирует доброту мадридских красоток («Мужчина, вас перевести через улицу?» — «А не почитаете мне вслух полосу культуры?», и вот по пенсионерской квартире уже летит очередной комплект нижнего белья), пока известие о смерти некоего магната и появление на пороге строгого гомосексуалиста по имени Рей Икс (Очандиано) не выбивает его из привычной колеи. Он вспоминает, как 14 лет назад у него были нормальное имя, глаза, репутация, фильм мечты и сумасшедшая любовь с его главной героиней (Крус), на беду оказавшейся трофейной невестой мерзкого старика-инвестора (Гомес).
Что Альмодовар так долго тянул с собственной версией «8 1/2» — по статусу она полагалась ему еще лет 10 назад, — странно, но в конечном счете неплохо. На всех парах проскочив тот участок трассы, на котором вслед тебе шипят «самопародия», мастер достиг обетованной земли, где кроме него позволено резвиться, кажется, только Вуди Аллену, — злые голоса туда не долетают, стыд отменен за ненадобностью. Претензий к «Объятиям» можно предъявить не больше, чем, скажем, к юбилейному концерту Кобзона (градус ожиданий, впрочем, аналогичный). Сюжет, при других обстоятельствах сгодившийся бы для нуара, снят в сладчайших трансвеститских цветах и беззаботном ритме, напоминающем комедийные передачи канала СТС. Повороты судьбы, которых заробела бы сценарная группа какой-нибудь «Кармелиты», триумфально следуют один за другим: вот слепота, вот рак желудка в финальной стадии, вот роковое падение с лестницы, вот ожидаемая с первой сцены фраза «Так ты и есть мой отец», вот, наконец, лучшее — горькие слезы содержанки выразительно орошают россыпь помидоров на кухонном столе. Бриллиантом среди помидоров поблескивает пять минут фильма-в-фильме — той самой кинокомедии, съемки которой сломали героям жизнь. Стратегически верно придержанные до финала, они смотрятся так, будто 60-летнего Альмодовара вдруг спихнул с режиссерского стульчика выпрыгнувший откуда-то 30-летний, и пока старик поднимался и искал по полу очки, отснял эпизод и смылся обратно в 80-е. По большому счету коллизия с путешествием во времени — единственное, чего не хватает «Объятиям» для полного бесстыдства и счастья.