В начале 90-х Джек (Броуди), раненный в голову ветеран войны в Заливе, обвиняется в убийстве, оказывается в психушке, где его регулярно обкалывают лекарствами, приковывают к носилкам и засовывают в ячейку морга. Во время этих процедур пациент мысленно перемещается в 2007 год — где клеит официантку (Найтли) и узнает, что умер 1 января 1993 года. Паранормальный триллер с симпатичными артистами, отменной картинкой, но довольно беспомощной фабулой.
Триллер, Фантастика |
16+ |
Джон Мейбери |
4 марта 2005 |
1 час 42 минуты |
Еще на титрах Джек (Броуди) получает пулю в голову во время войны в заливе 91-го. Выживает, возвращается в Штаты и практически на первой же дороге попадает в дурацкую переделку, после чего обвиняется в убийстве, признается невменяемым и оказывается в психушке. Главврач (Кристофферсон) практикует методы карательной психиатрии: Джека регулярно обкалывают лекарствами, приковывают к носилкам и на несколько часов засовывают в ячейку морга. Во время этих процедур пациент мысленно перемещается в 2007 год — где клеит официантку (Найтли) и узнает, что умер 1 января 1993 года.
Поначалу «Пиджак» напоминает недавнюю «Готику» (и еще миллион подобных триллеров о психушках), потом «Шоссе в никуда» (снятый, кстати, тем же оператором), потом — «Мертвую зону» Кроненберга, а в последние десять минут оказывается, что это чистый Фрэнк Капра. Все это, в общем, не худшие образцы для подражания, но в пределах одной картины Линч с Капрой как-то мало стыкуются. Очевидные плюсы фильма — операторские фокусы, музыка Брайана Ино, удивительно киногеничное лицо Броуди — минут через сорок уже превращаются если не в минусы, то в нули; от них понемногу устаешь. Броуди страдает, камера подолгу исследует морщинистую физиономию Кристофферсона, Джейсон Ли ходит нахмурившись, поскольку ей нечего играть, на месте Киры Найтли можно представить любую смазливую девицу от пятнадцати до тридцати. Между тем сюжет начинает отчетливо рваться по швам — пока от «Пиджака» не остаются одни дырки. По большому счету, режиссер Мэйбери просто смошенничал: интерес какой-никакой поддерживается за счет того, что до самого конца ждешь рационального объяснения всей происходящей чертовщине, и черта с два. Под занавес вместо объяснения будет моралите, а хеппи-энд для одного из персонажей станет олицетворять «фольксваген-жук» — даже социальный утопист Капра такого буквального мещанства себе не позволял.