«30 дней» — это что-то среднее между «Черной дырой» и «Нечто», только про похожих на Мэрилина Мэнсона вампиров, атакующих Аляску.
Триллер, Ужасы |
Дэвид Слейд |
17 октября 2007 |
1 час 53 минуты |
30dney-nochi.ru |
В городке Барроу на Аляске, который является самым северным населенным пунктом США и значительно удален от прочей цивилизации, грядет полярная ночь на целый месяц, и жители, по большей части, спешат в аэропорт. Молодой шериф Олесон (Хартнетт), переживающий расставание со своей женой, тоже полицейским (Джордж, женщина), тем временем обнаруживает, что неизвестные злоумышленники украли и сожгли мобильные телефоны, а также зарезали всех имеющихся лаек. Чуть позже в баре, где на темный период благоразумно вводится сухой закон, устраивает скандал некий проходимец; оказавшись за решеткой, он скалит железные зубы и шипит: «Они уже близко».
«30 дней» — это что-то среднее между «Черной дырой» и «Нечто», только про вампиров. Имидж себе кровососы явно выбрали, побывав на концерте Мэрилина Мэнсона, отличаются морозоустойчивостью и прыгучестью, пули их не берут, они чавкают и шипят, а иногда беседуют на каком-то усредненно-восточноевропейском наречии (по обилию согласных напоминающем венгерский), которое авторы фильма благородно снабдили субтитрами. Руководитель вампиров с детективным именем Марлоу — сыгранный, к слову, сыном Джона Хьюстона — отдает им приказ по возможности не заражать американцев (дурные гены, как я понял), а лучше отрывать им головы после использования. Ну и за тридцать дней, пролетающих, впрочем, на удивление быстро, голов будет оторвано достаточно — причем с обеих сторон. Второй фильм Дэвида Слейда, автора занятного антипедофильского триллера «Леденец», сделан на основе комиксов и, соответственно, провалы в вопросах логики и психологии старается добирать за счет лихого монтажа и общего драйва. С драйвом, прямо скажем, получается не всегда, но лужи крови на снегу выглядят слишком красиво, чтобы начать придираться. Интерес же перспективного режиссера к детству, парадоксально выразившийся в «Леденце», здесь принял еще более радикальный характер: малышку-вампира герои, сделав подходящие к случаю грустные глаза, кромсают топором.