Спектакль

Война и мир Толстого

«Война и мир» в БДТ: сотрудница некоего музея (видимо, музея ненужных вещей) в исполнении Алисы Фрейндлих проводит экскурсию по достопримечательным местам романа, попутно скороговоркой проигрывая хрестоматийные эпизоды с участием Наташи Ростовой, которая на сцене не появляется.
В течение двух часов текст Толстого подвергается испытанию на прочность методом тройного остранения.
Во-первых, роман пропускается как бы через восприятие бесхитростного школьника, культурный багаж которого состоит из плюшевого медведя и похода в цирк (его образ задается сотрудницей-экскурсоводом с помощью «цитат из его сочинения»), но такого школьника, который афористично отделяет зерно от плевел: «Личная жизнь Пьера Безухова сложилась неудачно. Он сразу женился», «Больше всего на свете Наташа Ростова любила родину и мужчин».
Во-вторых, роман пропускается как бы через восприятие Наташи Ростовой, но той Наташи, которая смотрит оперу и видит «странно наряженных мужчин и женщин», «странно двигавшихся, говоривших и певших». «Все это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно за них». Возможно, потому и нет Наташи на сцене, что ей уготована роль зрителя, остраняющего происходящее на сцене.
В-третьих, роман пропускается как бы через восприятие самого Толстого, но того Толстого, который уже пережил «арзамасский ужас», испаривший важность из ранее важных вещей, который исступленно отрицает дворянскую культуру и смотрит на жизнь теми же глазами, которыми Наташа смотрит оперу.
Что же остается от текста, пропущенного через тройное сито? Видавший виды плюшевый медведь как непреходящая ценность и скрепа, которая объединяет левых («все понимают, что у нас скверно и нужен переворот») и правых («если ты выйдешь на площадь, а мне прикажут в тебя стрелять, то я буду стрелять»).

Спектакль красивый по сценографии, очень стильный по режиссуре. Первая сцена с четырьмя дверями, они открываются по очереди, где зритель сразу понимает, роман Толстого состоит из 4-ех томов, то ли мы быстро перемещаемся в другое пространство – мир Л.Н. Толстого, то ли начинаем открывать для себя жизнь героев. Текст, выбранный из романа, интересный. Предполагала, что будет много сцен о любви, взаимоотношениях, т.к. предыдущие постановки В. Рыжакова о любви и о нас. Зная, как режиссер четко и правильно относится к тексту, понимала, что проблем с пониманием у меня не будет, ведь Чтец (А. Фрейндлих), в самом начале спектакля говорит, что не все читали роман, а кто-то не до конца все четыре тома, кроме присутствующих в зале, но я как раз тот человек, который не читал весь роман, помню, учила наизусть монолог Андрея о небе еще в школе, мне тогда этого хватило сполна, да и полностью слово в слово я выучить так и не смогла.
Сцены знакомства Наташи и Пьера, елка у Ростовых, знакомство с Курагиным.
А. Фрейндлих в спектакле играет роль чтеца, она начинает нам рассказывать, а актёры подхватывают и продолжают начатую ей сцену. Костюмы черно-белые, только один персонаж в красно-черном костюме. Костюмы интересные, лица актеров в белом гриме, а Пьер (А. Шарков) ходит в смешных очках, сам Пьер полный и нелепый, смешной, говорит нелепый текст, над ним смеются. Князь Волконский ходит в ушанке, он пытается быть не таким умным, но у него получается. Мужчины уходят на войну, за что-то бороться, конечно, борется все за мир. А что важнее для человека Мировая война или Гражданская? А может, человек, когда сам принимает решение и это решение может выглядеть как война внутри себя, для других совершенно незаметная, а человек находится на войне сам с собой, и вернется ли человек с войны самим собой живым или мертвым… и он вроде живет, но уже сломлен, прошедший войну, не будет уже так смеяться. Актеры в масках – то ли персонажи не хотят быть настоящими, то ли вынуждены быть такими как их хотят видеть. Двери, в которые герои выходят, выходят обратно, и герои может и не хотят так жить, но они возвращаются и играют свои роли в романе. Инсталляция, которая будет сопровождать весь спектакль, будет размытой, будет меняться то ли люди – то ли природа, это правильно, нет четкого восприятия – картинка меняется, ты сам в своем состоянии решаешь, что она тебе дает и какое ощущение у тебя возникает. В музыкальном оформлении – ветер, гул, который напоминает о войне.
Единственное! Последняя сцена с огромным Мишкой - странная и выбивающая, весь спектакль идет в одной стилистике, откуда последняя сцена, которая искусственная? Эту сцену уже видела в этом году в другом театре и другой постановке, сцена с песней - откуда и зачем?
Спектакль стильный, с хорошим текстом, спектакль интересный по сценографии, следишь за героями, только конец для меня остался не понятен.

"Война и мир Толстого. Путеводитель по роману" - не просто спектакль, но эксперимент, о чём говорит сам режиссёр. Эксперимент в первую очередь над зрителем. Хочется отметить честное предупреждение прямо в названии постановки: взрослый человек, знающий и любящий "Войну и мир", на может всерьёз нуждаться в "гиде", в субъективности того или иного проводника. Анонсирующие премьеру предложения избавиться посредством спектакля от стереотипов и "зажимов" по отношению к тексту романа были бы уместнее в рекламе не театральной работы, а иных коммерческих услуг: психологических тренингов, выведения тараканов, чего угодно... Ведь оказалось, не было у меня - да и у вас нет - обещанных стереотипов: посмОтрите спектакль - убедитесь сами.
Наш век щедр на внешнее "переформатирование" классики: в одном из московских театров с удовольствием слушал "Волшебную флейту" Моцарта, где, одетые в современный "кэжуал" герои пользовались фотомыльницами (айфонов тогда ещё не было...), пили Кока-колу и вообще не стеснялись современного девиантного поведения. Что мы видим сейчас на сцене БДТ у толстовских героев: кеды, современные очёчки - а нам это зачем-то нада? И самый ценный "бонус" вечно юным - web-камера, куда периодически "наговаривают" герои. Связь через Skype то ли с заснувшим зрителем, то-ли с господом богом... На спектакле вследствие этого вспомнилась песенка Васи Обломова: "... как ты там на сцене не играй... повезло, ведь в зале был Wi-fi..." А неряшливый гигантский плюшевый медведь (каторого если только с перепугу можно идентифицировать как "русского")?
С новаторским реквизитом разобрались, а вот игра некоторых актёров временами просто "слизана" с фильма Бондарчука, если мои "стереотипы" меня не обманывают...
Подытоживая написанное - лично для меня это был неудачный эксперимент - ни уму, ни сердцу... Жаль, что после столь долгого перерыва основная сцена БДТ преподнесла такой малоприятный сюрприз.

«Еh bien, mon prince. Gênes et Lucques ne sont plus que des apanages…»
Как и роман Толстого, спектакль Рыжакова начинается на французском языке: зрители ещё только рассаживаются, а на белый задник, представляющий собой двухстворчатую дверь и стену, сделанную как бы из мятой бумаги, проецируется нечёткое изображение, в котором можно угадать расплывчатые фигурки и лица людей, сидящих в зрительном зале, звучат обрывки французских фраз – реплики посетителей салона Анны Шерер (?), всё это кучно, нечётко, врывается русский простецкий говорок, и среди прочего вдруг внятно звучит сакральный театральный слоган об отключении мобильных телефонов.

Маски
На сцену выходит гид-экскурсовод (А.Фрейндлих), она в обычной современной одежде, в очках, с книжкой в руках, и с нею группа актёров-комедиантов с набеленными клоунскими лицами-масками, у кого-то подрисованы комические бровки, у кого-то – ярко-красные кружки скоморошьих щёчек. Одежда – лёгкая пародия на камзолы и платья начала XIX века, отдельные части чёрных костюмов и платьев, рукава, обшлага, пристрочены будто наспех толстой белой нитью, кто-то – в модных современных кедах, у кого-то сверхмоднючие очки. Это – персонажи романа, кто из них кто – пока не ясно, держатся они плотной кучкой, да и за белыми комедиантскими масками лиц не разглядеть.

Проявление
Из расплывчатых картинок на заднике, иногда цветных, иногда чёрно-белых, смутно-смутно проявляются мизансцены спектакля, примерно также построена и актёрская игра: в вышедшей маске-марионетке с забеленным лицом вдруг видишь живого толстовского героя – вот старый князь Болконский, вот княжна Марья, вот Пьер, вот Андрей Болконский, вот Шерер, вот Долохов, … Актёры играют эксцентрично, крупными мазками, как и положено маскам, и, удивительно, проявление человеческого (страсти, поступка, интриги, страдания, размышления, …) в марионетках с белой клоунской маской – трогает, цепляет, иногда - пронзает. В режиссёрской концепции масочно-условной актёрской игры лучше других удаются герои, которые сами по себе являются эксцентриками – прежде всего, старик Болконский в старинном камзоле поверх ночной рубашки, отважный бретёр Долохов, или персонажи, не любимые Толстым, их рыжаковские комедианты изображают двумя-тремя яркими штрихами – глупая кукла-кривляка Элен, ушлый интриган князь Василий Курагин, лощёный плейбой Анатоль Курагин. В некоторых героях запоминается какая-та одна ключевая черта, сыгранная маской – доброта отца и матери Ростовых, деловая хватка Друбецкой, романтическое патриотическое мальчишество Пети Ростова, бездушие Берга, … Но самые интересные герои – те, которые растут, белая маска которых остаётся вроде бы прежней, но внутреннее наполнение её меняется: княжна Марья из эксцентрической застенчивой чудачки превращается в зрелую красивую женщину принимающую самостоятельные решение, Николай Ростов переменяется от маски простака, проигрывающего крупную сумму денег, до философски мыслящего человека в эпилоге.

Наталья Ильинична
Масочно-эксцентрический метод Рыжакова – не универсален, впрочем, как и любая другая театральная концепция, с помощью него, в частности, не удалось изобразить Наташу Ростову, летучий воздушный переменчивый характер которой не поддался жёсткой прорисовке. И, думаю, именно поэтому в спектакле появился персонаж, отсутствующий в романе – экскурсовод Наталья Ильинична (полная тёзка Н.И.Ростовой), она читает текст за Наташу, пересказывает эпизоды с её участием, и как бы сшивает грубой вербальной ниткой один эпизод с другим.

Жизнь
Спектакль идёт два с половиной часа без антракта, в него входят отдельные эпизоды романа-эпопеи, но ощущения неполноты или конспективности он не оставляет, поскольку насыщен живыми театральными образами знакомых героев, они живут особым, неожиданным, острым театральным способом, живут проявляя себя, свою суть, свою силу духа, своё добросердечие и эгоизм, патриотизм и корысть, высоту и мелкоту своих душ, в этих живых театральных рыжаковских марионетках отражена живая жизнь.

Смерть. Эпилог
Ближе к финалу в мир наших героев приходит война, а с нею смерть, она отражается мерцающим цветом пламени на заднике. Она приходит и забирает наивного совсем молоденького, рвущегося в бой Петю Ростова, точнее, это он, размахивая саблей, бежит в атаку на французов, прыгает и исчезает в смерти, во взрыве.
В финале смерть не уходит, она всегда рядом с жизнью: исчезают все задники, открывается чёрное глубокое пространство сцены, выходят все герои, Наталья Ильинична, завершая свою экскурсию по жизни, говорит, что она не понимает, зачем всё так устроено, почему всё приходит и уходит, зачем жизнь чередуется смертью, и махнув рукой, она бессильно уходит через всю сцену. Оставшись без своего гида, столпившись по краям сцены, рядом с помостом, растерянные маски завершают толстовский эпилог: Николенька рассказывает свой светлый сон, Ростов и Безухов ведут диалог о свободе и власти, о судьбе России (а между ними на сцене сидит огромный русский плюшевый медвед, заметно, что медведу хочется полежать). Гаснет свет, всё пространство раскрашивается цветными узорами, которые парят в музыке мадригала. Звучит речитатив:
«тихо и по одному
исчезаем мы во тьму
страшно даже самому
…
и теперь мы молодые
уже будем навсегда
и здоровые живые
и в жару и в холода
уже будем навсегда
уже будем навсегда»
Цвета, узоры, краски большими квадратами выключаются. Исчезают и наши герои, на последних словах «уже будем навсегда» всё погружается во тьму