В результате измены, тюремного заключения, а затем и смерти своего мужа-миллионера (Алек Болдуин) не имеющая средс тв к существованию Жасмин (Кейт Бланшетт) вынуждена временно поселиться с семьей своей сестры — классическими представителями рабочего класса. Неожиданный заход Вуди Аллена на территорию серьезного кино и в некотором роде возвращение к традиционному для него жанру женского кинопортрета.
Драма |
12+ |
Вуди Аллен |
22 июля 2013 |
26 сентября 2013 |
1 час 39 минут |
sonyclassics.com |
Ухоженная красавица лет сорока (Бланшетт) первым классом прилетает из Нью-Йорка в Сан-Франциско с горой сумок «Луи Вюиттон». «Вюиттон» и привычка к роскоши — единственное, что осталось у нее от прошлой жизни, где она бросила колледж, сменила имя Джанетт на Жасмин и стала женой душки-миллионера (Болдуин), который со временем оказался мошенником и подлецом. Теперь ее ждет уродливая квартира сводной сестры Джинджер (Хокинс), добродушной дурочки, работающей в супермаркете и встречающейся с темпераментным автомехаником (Каннавале). И жизнь сорокалетней женщины без гроша, без образования, с дурным характером и аддикцией к спиртному и транквилизаторам.
«Жасмин» в самых общих чертах срисована Вуди с «Трамвая «Желание», но сюжетное сходство лишь подчеркивает различие авторских темпераментов и то, до какой степени изменился мир за минувшие полвека. Героиня, сменив среду обитания — в данном случае перелетев на другой конец страны и через несколько социальных ступенек вниз, — со своей фальшивой высокой мелодрамой (изумительная Бланшетт, дающая тут Джину Роулендс) становится персонажем не трагедии, а скорее комедии нравов. Начальник лезет под юбку, прекрасный принц хвастается квадратными метрами, а хахаль сестры, подменяющий Стэнли Ковальского, при ближайшем рассмотрении оказывается безобидным плаксой. Жасмин, запивающая ксанакс «Столичной» и ежеминутно напоминающая пролетариям, среди которых она вдруг оказалась (в лучшей сцене ее монолог слушают два пухлых племянника), что она в их потной вселенной только проездом, дурит, разумеется, не столько их, сколько саму себя — привычка, ставшая жизненно необходимой за годы супружества с коварным инвестором. Но — и тут кончается Теннесси Уилльямс и начинается Вуди Аллен — столь же иллюзорен, например, мир ее вроде бы приземленной сестрицы. Причем если Жасмин в конечном итоге бредит песенкой «Blue Moon», красивыми обоями и правильно охлажденной водкой с мартини, то Джинджер жульничает в куда более важных вещах — другое дело, что расплачиваются все равно в порядке очереди. И, конечно, Аллен смеется не над испорченными богачами, а над равномерно испорченной по всей длине лестницы человеческой природой — и сочувствует не тем, кто больше этого достоин, а кому нужнее.