Все отзывы о фильме «Рай»

Сейчас уже и не припомню, были ли цветные кадры... А вообще, новые черно-белые фильмы смотрятся великолепно. Этот , или "Франц", например. К сожалению, "Рай" -красивый и качественный фильм - снова подтверждает истину о том, что существуют личности нацеленные на самопожертвование, а иные - на выживание. К сожалению - потому, что опять до конца не ясны мотивации такого поведения. Хотя и объяснения вроде бы даны, и не кому-нибудь... И снова переплетения судеб. Глядишь, остался бы в живых французский полицейский, у героини Высоцкой появился бы шанс не попасть в концлагерь. Хотя, с такой бедовостью, даже швейцарский паспорт - не спасение. Инфантильность юного штандартенфюрера зашкаливала, это немного раздражало, но, наверное, идейные фашисты такими и были.
Антураж, костюмы, актерская игра все очень органично и прям-таки погружали в происходящее.
Беседы на рубеже, это здорово придумано.., ответы скорее эмоциональные, нежели логичные. И это естественно.
Красивая аристократическая жизнь в Италии - прелесть.

Стилизация на тему концлагерей для поколения, что-то выучившего про ВОВ, дабы сдать ЕГЭ. Умение Кончаловского снимать такие фильмы и позволяет считать его современным режиссером. Однако с любовью к Чехову А. С. переборщил – видимо, трех спектаклей в театре Моссовета не хватило.

Противоречивое кино. Русская эмигрантка, немецкий офицер и французский коллаборационист перед камерой рассказывают о себе, о своих мыслях, чувствах, идеях, желаниях. Один верит в рай через насилие, другой подстраивается под существующий порядок, третья просто хочет жить. У каждого своя правда.
Жаль только, что фильм чересчур буквален и назидателен. Желание растолковать зрителю идею от начала и до конца никогда никому на пользу не шло, особенно в историях, где вроде положено звучать чистому голосу героя.

Я не хотел идти на этот фильм. Думал, высокоинтеллектуальное кино "не для всех", да еще с душераздирающими подробностями концлагерной жизни, после которого надо антидепрессанты пить.
Оказалось, фильм очень светлый. Действительно, пробирает до глубины души, но без эмоциональных перегрузок. О том, кто может попасть в рай, а кто - нет, и почему. О любви и самопожертвовании. О том, к чему приводят попытки построить рай на земле. О сверхидее.
Уже этого одного достаточно, чтобы сходить. А еще фильм очень технически совершенен. Выверенные сцены, великолепные планы каждого кадра, внимание к деталям. Герои играют бесподобно, а Юлия - так просто до мурашек пронимает. Ловлю себя на мысли, что уже хочу пересмотреть фильм еще раз. Понять те фразы, которые режиссер раскидал по репликам главных героев - которые хочется хорошо обдумать и запомнить.
И главное, я думаю теперь, а что в конце скажут МНЕ? Вот в чем вопрос...

История, рассказанная Кончаловским, удивительно рифмуется с романом Джонатана Литтелла "Благоволительницы", повествующем о немецком офицере СС Максимилиане Ауэ, участвовавшем в "окончательном решении еврейского вопроса". Как и герой "Рая" Хельмут (Кристиан Клаусс), Ауэ до войны занимался литературой и влюблен в русских писателей, он настоящий аристократ и интеллигент. И Литтелл, и Кончаловский изображают своих героев как безысходно подавленных системой, которая оказалась настолько сильна, что сломила высоко духовно развитых людей. Отличие в том, что герой Литтелла все же понимает, что стал, как и многие люди того времени в Германии, жертвой обстоятельств; Хельмут же (что меня совершенно удивило) даже в условном чистилище продолжает утверждать о сверхлюдях и блеске арийской расы, хотя следы раскаяния уже читались в его поведении.
К своеобразному эпилогу в чистилище возникают резонные вопросы. Если бы фильм закончился прекрасным кадром взрыва за окном кабинета невозмутимого Хельмута, "Рай" еще можно было бы оправдать. Но три монолога центральных героев портят все впечатление. Кончаловский словно говорит нам, что похотливые французы ("Жалею, что не переспал с той русской", - говорит жандарм Жюль), приспешники самолюбивых немцев ("Я стал сверхчеловеком", - произносит Хельмут), и сами, разумеется, немцы рая недостойны, достойны только русские - святые, православные, идущие на смерть за других. И, это очевидное разделение по националистическому признаку, честно говоря, жалко.
Между тем, нельзя не отметить прекрасную игру Виктора Сухорукова в образе Гиммлера, не отметить то, что фильм затягивает и пробивает на слезу - в самых, пожалуй, человечных моментах. И хотя выступая в определенный момент от имени бога, Кончаловский не проявляет человечности и сострадания, он не ведает прощения, раскаяния, в душах иных людей, по его мнению, есть неискоренимое зло - но мне, откровенно говоря, совсем не хочется в это верить.

Тут уже есть «рецензии» с попытками разложить фильм на атомы и эти атомы глубокомысленно обмусолить, поэтому я коротко скажу о трёх вещах, делающих фильм «Рай» выдающимся, значительным и, несомненно, долгоживущим.
1. Прекрасная работа в смысле кастинга, актёрской игры и художественной постановки.
2. Идеальная мера в отношении демонстрации и жестокостей войны и концлагеря, и милых прелестей мирной жизни. Всё сказано, но не всё показано. Блистательная динамика фильма, темп действия подобен пружине, неспешно стартующей и со звоном вылетающей из крепежа в финале.
3. В фильме расставлена блистательная ловушка, в том числе критикам: в условиях фактически необъявленной гражданской войны, идущей в (название страны подставьте сами) и выражающейся в культе вождя, истерическом воспевании особой «миссии» в мире, размножении искренних (а больше неискренних и откровенно вороватых) холуёв режима, стремлении к физическому истреблению инаких, автор сделал убийственно точное высказывание.
Милые соотечественники, не о германских фашистах этот фильм. Их уже приговорили и похоронили. Оглянитесь и будьте бдительны

Фильм во всех смыслах черно-белый. Все аналогии очевидны. Это и не скрывается.
- Если б я родился в России, я бы стал коммунистом, - говорит офицер СС Хельмут.
Вот уж действительно никаких сомнений. Человек идеи. Идеи построения рая. В данном случае, "немецкого рая".
Но рай может быть возможен только благодаря тому, что есть ад. И этот ад создает и обеспечивает комендант концлагеря Краузе. Возможно, это намек на Саласпилс. Во-всяком случае, овчарка (Рекс) в фильме присутствует, но людей в фильме он ею не травит. И вообще вся жесть в фильме практически исчерпывается несколькими документальными фотографиями в альбоме Краузе. Думаю, это правильное решение. Мы все это и так знаем, а кто не знает, пусть лучше "Обыкновенный фашизм" М. Ромма посмотрит.

Фильм Кончаловского все-таки немножечко про другое. Скорее, это история про двух мальчиков - Янека и Данека, которые стягивают вместе весь сюжет и о которых в итоге ломаются все эти дурацкие "идеи". Нет, про трех. Еще пятилетнего племянника Дитриха, которому, лет через 10, если Дитрих будет жив, он покажет специально для него снятую фотографию испуганного и плачущего молодого немецкого солдата в окопе... И о любовь они ломаются, конечно, тоже. О любовь, которой, казалось бы, нет места в концлагере.

Штандартенфюрера СС Хельмута посылают расследовать коррупцию в концлагерях. Хельмут, чистоплюй и знаток Чехова, встречает здесь своего друга Дитриха (нет, "Горбатая гора" здесь не причем) и свою бывшую любовь русскую княгиню Ольгу (а вот "Ночной портье" очень даже).

Вот. И несмотря на то, что словосочетание "коррупция в концлагерях" для меня звучит приблизительно так же, как танк, нарушивший ПДД при входе в город, у штандартенфюрера СС Хельмута был реальный прототип Георг Конрад Морген, не такой красивый, и не такой аристократичный, как Хельмут в фильме, однако, действительно добившийся смертного приговора коменданту Бухенвальда (а не Дахау) Карлу Отто Коху (исполненного, правда, только в апреле 1945 года). А вот невесте Чехова Дуне Эфрос, хоть она и действительно прошла "селекцию" в Треблинке в 1943, было все-таки 82 года, а никак не 67, как утверждал Дитрих. Ну а то, что на воротах какой-нибудь газовой камеры есть надпись "ОЛЯ", у меня лично вообще никаких сомнений нет. Да и как ее там может не быть?!

P.S.
Про награждение фильма "Рай" (и не только) премией Гильдии киноведов и кинокритиков "Белый слон" см. здесь.

немного затянуто, а так..
"Тебе нечего бояться, входи..!"

Фильм просто бомба.
Посмотрела в 1 момент.
Меня очень тронул фильм, особенно документальным фактами.
Вот 1 день до свободы, а ты не хочешь свободы, а хочешь умереть за идею
Это сильно. Трагично. Филегранно. Гениально.
Больше всего поразили образы Ольги и немецкого ну также князя. Немецкий его - это просто жемчуг немецкого языка.
А то, что он фанат Чехова - это его любовь к нашей Великой нации!!
Браво!!!!!!

Неожиданно сильное Кино от Кончаловского! Именно Кино, с большой буквы, с той самой, с которой начинается слово Искусство. Сильное строгим, выдержанным сценарием, блистательными актерскими работами, смелостью и интеллектом. Горжусь, что русский режиссер снял такой фильм!

Трудно оценивать такие фильмы, потому что тема второй мировой войны и холокоста слишком эмоционально заряжена и требует от зрителя неравнодушия и интеллектуального напряжения.
Рационально я понимаю, что это кино, даже киноискусство, следовательно, есть доля условности и вымысла происходящего на экране. Но сам стиль фильма, его установка на некоторую документальность, на достоверность выцветших от времени старых фотографий, а также монологи героев, как бы дающих интервью зрителю, и множество деталей, которые свойственны той эпохе, – всё это завораживает, захватывает, заставляет любоваться.
В центре фильма судьба русской женщины Ольги, спасающей еврейских детей в оккупированной фашистами Франции. Не знаю, уместен ли в данном случае глагол «играет», скорее, «проживает» эту судьбу актриса Юлия Высоцкая. И безусловно, наблюдать за героиней интересно и волнительно. Удивительная женщина, каких немного.
За 70 лет о женщинах на войне было сделано немало фильмов. Но это действительно замечательный фильм, в котором показана сложность существования нормального человека в жестоких обстоятельствах оккупации и лагеря.
И только настоящий мужчина может так рассказать о настоящей женщине – чувствуется любовь и уважение к героине, несмотря на то, что она по-своему слаба и унижена обстоятельствами. В этом есть и отсылка к Асе Клячиной.

Война для женщины – это бесконечное смирение, ожидание и унижение. В концлагере «живут» разные женщины – одних жалко, другие вызывают брезгливость. Героиня зависима, но не тяготится этим. И у неё нет особого сочувствия к своим соседкам по несчастью, что не ставится ей в вину. Ольга лишена какого бы то ни было героического ореола – в концлагере все выживают и работают в одиночку, следовательно, действуют более жесткие и аморальные правила общежития. Нам это трудно понять, хотя рабство и унижение никуда не исчезли из нашей жизни.
Другое дело, что этот фильм и о тех, кто создает лагеря смерти, кто участвует в этой адовой системе подавления человеческого/христанского/божеского в человеке.

Удивительна сцена встречи с Гимлером. Он манипулирует чувствами молодого офицера, играя на его честолюбии – тот может стать избранником фюрера. Боже, как просто из человека сделать функционера – скажи ему только, что он не такой, как все, избранник, особенный, - и делай с ним что хошь.
Это фильм и о том, что человек – существо страшное и готовое на многие подлости, если ему «разрешить кровь по совести». Вспоминается удушающая стилистка «Трудно быть богом». Здесь нет этого сплошного агрессивного фона, но когда показывают кучу очков, то становится дико и страшно.
Устроителями концлагеря много говорится о Чехове, но это воспоминания о прошлой мирной жизни, в которой были и красивые рассказы Чехова, и красивые женщины, и красивые вещи – вообще, была красота. То, что есть в реальности, – уродливые зэчки, уродливые отношения и мерзкие хозяева лагеря… Так легко разрушить, может, и не слишком справедливую, но мирную жизнь. И так тяжело потом восстанавливать в себе человека.
Вообще, непонятно, как после второй мировой с её концлагерями, жертвами, с атомной бомбежкой и холодной войной кто-то нормальный может всерьез затевать конфликты, погромы, войны, вторжения и расширения. Но мы видим, что это опять повторяется…
Одна из загадок фильма – почему Ольга и её спаситель так и не убежали? Почему она предпочла смерть в печи, а он - смерть от бомбёжки? Хотя… Её выбор можно понять – ради детей, впрочем, его выбор – тоже, страх расплаты не каждый может вынести.
В какой-то степени можно ответить на это и так: самоубийство всегда есть форма несогласия с обстоятельствами, сознательная или бессознательная. Но в условиях войны убийство есть норма, сама жизнь обесценивается до отрицательных величин. Единственный выбор для человека – это смерть ради жизни других, или смерть случайная и потому лишающая человека последнего выбора, а следовательно, и в какой-то степени свободы.
В конце хотелось бы пожелать тем, кто будет смотреть это кино, выбирать кинотеатр и сеанс, потому что невероятно раздражает хруст жрачки некоторых молодых зрителей и зрительниц. Выросло целое поколение, которое сосредоточено только на своем удовольствии и плохо ориентируется в нормах поведения, следовательно, конфликты опять неизбежны.

РАЙ И АД КОНЧАЛОВСКОГО

Для кого-то жизнь на Земле рай, для кого-то – ад. Кто-то считает, что планета Земля – это исправительная колония, куда души посылают на перевоспитание. Но лично я полагаю, что жизнь человека на Земле это командировка с целью научиться любить, любить несмотря ни на что.
23 января мы посмотрели новый фильм Андрея Кончаловского «Рай». На единственном сеансе в кинотеатре кроме нас в зале сидели несколько человек. Но после окончания фильма они аплодировали! На мой взгляд, «Рай» лучший фильм Андрея Сергеевича за последние годы и лучшая роль Юлии Высоцкой.
Я думал, что Кончаловский циник, а он, если судить по фильму, оказывается, человек верующий. В целом мне нравится творчество Андрея Кончаловского. Я пытаюсь учиться у него, хотя наши взгляды не во всём совпадают. 21 января 2000 года я подарил Андрею Сергеевичу свой роман «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» – о пережитом мною в результате автокатастрофы состоянии околосмертия. В 2012 году я сделал небольшой фильм «Кончаловский в Петербурге». В ответ Андрей Сергеевич прислал мне в подарок на DVD 8 своих фильмов и книгу «Годы дальних странствий».
Я рад, что наконец-то Кончаловский снял фильм о самых важных, экзистенциальных вопросах бытия. Я тоже приверженец документально-художественного стиля в кино. Мною сделано несколько видеороликов об отношении людей к смерти, их представления о рае и аде. А в прошлом году мы побывали там, где рай встретился с адом. Об этом мой фильм «Рай и ад Соловков», который приглашаю посмотреть.

Подготавливая эту статью, я ещё раз для точности цитирования посмотрел фильм «Рай» на пиратском сайте (да простит меня Андрей Сергеевич).
Безусловно, «Рай» заслужил те награды, которыми его отметили на различных кинофестивалях. Фильм выдвинули на «Оскар», однако он не был принят американской киноакадемией. Вот если бы Кончаловский показал освобождение концлагеря американскими войсками, тогда, возможно, фильм и получил бы «Оскар».

Я не претендую на истину в последней инстанции. Каждое моё суждение следует рассматривать как предложение к обсуждению.

Я не думаю, что старший брат завидует «Оскару» младшего, скорее, наоборот.
Если младший брат Никита обращается к сердцу зрителя, то Андрей апеллирует к рассудку. Кончаловский предлагает зрителю не сопереживание, а рефлексию. Возможно, поэтому катарсиса не происходит.

Во время просмотра фильма «Рай» мне, разумеется, вспомнился «Список Шиндлера» и «Ночной портье». Но «Рай», на мой взгляд, глубже по сценарному замыслу. В фильме Кончаловского есть метафизика, чего нет ни у Стивена Спилберга, ни у Лилианы Кавани.

Кончаловский вернулся к своему персональному неореализму. Фильм «Рай» — метафизическое повествование, в котором слово даётся умершим людям. Картина стилизована под хроникальное кино. Кадры «старого кино» перемежаются с рваным монтажём любительской плёнки.

Думаю, что обращение к теме посмертного суда для нынешнего Кончаловского не случайно. Пережитая трагедия с дочерью, видимо, изменила взгляды прежде неверующего художника на тему ответственности перед Вечностью. Возможно, даже, мастер поверил в Бога, от лица которого звучит последняя фраза в фильме.

Фильм «Рай» рассказывает о переплетении судеб русской аристократки-эмигрантки и участницы французского Сопротивления Ольги (Юлия Высоцкая), француза-коллаборациониста Жюля (Филипп Дюкень) и высокопоставленного офицера СС Хельмута (Кристиан Клаусс).
Ольга арестована за укрывательство еврейских детей. Образ Ольги Каменской перекликается с реальным прототипом – Верой Оболенской, русской героиней французского Сопротивления, отказавшейся давать показания.

«Моя картина не отражает документальной реальности», – признаёт Кончаловский. – Но сюжет основан на реальных фактах. … У меня возник замысел: показать, как русская аристократка, которая вела беспечную жизнь, бросает всё, отказывается от всего — чтобы пожертвовать собой во имя других.
Меня интересует тема духовного насилия, насилия над душой.
А ещё меня интересует тип человека, который уверен, что он прав. Он настолько убеждён в своей правоте, что во имя её совершает зло и насилие. Будучи уверенным при этом, что творит благо. Это вечная тема, как и вечно в этом мире зло».

Жаль, что в фильме не показано, верят ли главные герои в Бога. Исходя из религиозных убеждений можно было бы объяснить их поступки. Только Ольга говорит, что она православная.

Кончаловский говорит, что для него главным являлся образ Хельмута. Этот образ, видимо, навеян книгой «Благоволительницы» Джонатана Литтелла. Режиссёр утверждает, что изучал книгу «Застольные беседы Гитлера», из которой приведены рассуждения о немецком рае, а также об отношении к искусству: «войны приходят и уходят, а остаётся только одно – сокровища культуры».
Оказывается, мечта Гитлера, неизвестным художником гулять по улицам Флоренции, бродить по Риму, по Вене. Ради этого он даже готов был изменить свою внешность.

Меня, вообще, удивляет, как в последнее время пытаются обелить главарей нацистского Рейха (Сокуров в фильме «Молох», Шахназаров в фильме «Белый тигр»). Появилась масса книг и публикаций о Гитлере.
Кому это выгодно?

Кто-то понял «Рай» как фильм о русской исключительности, существующей на земле для спасения всего и вся. Кто-то окрестил фильм – «необыкновенный фашизм».
А вот мне показалось, что фильм «Рай» – это исповедь самого режиссёра.
Если сравнить интервью Кончаловского «Российской газете» 21 марта 2008 года («Пещерный глянец») и последнее интервью на «Эхо Москвы» в программе Дифирамб 21 января 2017 года, то эволюция очевидна и закономерна.

«После Аушвица бессмысленно думать о том, что поэзия или красота могут спасти мир, – говорил Кончаловский в 2008 году. – Человек не рождён для добра. Человек рождён как животное, и любой хороший человек может стать животным в течение часа, ну пяти часов, если его поместить в тюрьму. … Человек гораздо в большей степени животное, чем мы думаем, чем мы хотим думать. Животным свойственны эгоизм, самосохранение и репродукция. Это главное, что определяет и человека тоже, а не только этический код или вера в добро, особенно поиск истины».

21 января 2017 года на «Эхо Москвы» Кончаловский заявил: «Для меня как для режиссёра и для художника сегодня самое сложное — пытаться достичь вот того, что за рябью находится, не правду, а увидеть истину. …
Самое главное, что меня волнует сейчас, — это не характеры, а попытка попытаться увидеть ту глубину океана, которая за видимым миром находится. За любым — за вами, за мной — за нами видимыми есть какая-то невидимая божественная субстанция. И она соединяет весь мир».

«Понимаете, зло, оно растёт без посторонней помощи. А чтобы было добро, всегда нужно усилие, последнее усилие, чтобы не потерять эту последнюю надежду, чтобы там ... что там за гранью зла … будет чудо … любовь есть».
Эти слова героини фильма Ольги Каменской не только позиция режиссёра, но, кажется, исповедь самой Юлии Высоцкой, настолько проникновенно они сказаны.
Иногда кажется, любовь мастера к жене затмевает его любовь к искусству.

Почти половина фильма «Рай» состоит из монологов героев в чистилище (или в бардо). Они исповедуются перед Тем, кому и так всё известно об их жизни. Задача – не выслушать исповедь, а оценить искренность раскаяния грешника.
Но если бы исповедь главных героев была в конце фильма, то это было бы, на мой взгляд, логичнее, и не разрушало эффекта сопереживания, достигнутого погружением в ужасы концлагерей третьего рейха.

Художник – демиург в создаваемом им творении. Как у всех великих писателей и режиссёров, смысл сконцентрирован в последней фразе, последнем плане. Закадровый голос (Бога или апостола Петра, в чьих руках ключи от рая) разрешает Ольге войти в рай.
Хотя, кажется, вполне достаточно было бы растворения в свете.

Красавец Хельмут напомнил мне Олега Янковского в фильме "Щит и меч". Персонаж вымышленный, поэтому трудно понять, чего в нём больше: любви к Чехову или любви к Гитлеру? Как он мог отказаться от написания диссертации по Чехову и пойти убивать людей, в перерывах наслаждаясь музыкой Брамса?!

Хельмут сделал карьеру в СС, занимаясь уничтожением людей, но шокирован известием, что в инспектируемом им лагере умертвили в газовой камере Дуню Эфрос, невесту Чехова. "Ей было 67 лет", – поясняет приятель Хельмута.

В действительности Дуне Эфрос было не 67 лет, а 82 года, и умертвили её в лагере смерти Треблинка, закрытом ещё в конце 1943 года.

Для игрового кино, где сценарии сочиняются, подобного рода нестыковки простительны. Для меня «Рай» – повод поговорить о метафизике добра и зла, о феноменологии жестокости, о Высшей Справедливости.

Когда в 1985 году я был в ГДР, нас возили на экскурсию в концлагерь Бухенвальд. У меня до сих пор сохранилось гнетущее впечатление от этой «фабрики смерти». Поразила надпись на воротах лагеря — Jedem das Seine («каждому своё»). Поразил меня «гуманизм» фашистских палачей, убивавших людей во время медосмотра. Из около 250 000 заключённых, прошедших через Бухенвальд со дня его основания, около 56 000 умерли или были убиты.
В 2015 году я вновь побывал в Берлине, где рядом с Бранденбургскими воротами создан памятник жертвам Холокоста.

В 1979 году, во время службы в Полярном, я прочитал в журнале «Иностранная литература» статью Игоря Кона о феноменологии жестокости. Статья запомнилась жёсткостью и категоричностью поставленных в ней вопросов.

Можно ли оставаться нормальным человеком, занимаясь уничтожением людей?

Опыт Освенцима показал, что работавшие на «фабрике смерти» были добропорядочными семьянинами. Днём они убивали людей, а вечером возвращались в свою семью, слушали Брамса, читали Гёте и Ницше, наслаждались общением с детьми.
«Наши враги считают офицеров и солдат СС психопатами, садистами, – говорит Гиммлер в фильме «Рай». – На самом деле, гениальность нашей идеи в том, что корпус СС состоит из сверхпорядочных отцов семейств».

Кончаловский утверждает, что в его фильме Гиммлер говорит фразы, «которые я взял из его речей». Но всё равно сцена с Гиммлером не кажется убедительной. Во-первых, рейхсфюрер не курил, тем более сигары. Главари рейха вели здоровый образ жизни. «Курение – это удел евреев и цыган», говорил Гиммлер. В 1939 году НСДАП ввела запрет на курение во всех своих учреждениях, а рейсфюрер запретил офицерам СС и полиции курить в рабочее время и на улицах. Германия первой в мире ввела государственную программу борьбы с курением.

До сих пор не понятно, как такая великая нация (Гёте, Вагнера, Шиллера и др.) могла стать нацией убийц?

«Гений и злодейство две вещи несовместные», – писал в своё время Пушкин.
Однако в жизни мы видим массу гениальных преступников, маньяков и политиков.
Не в этом ли заключена притягательность и очарование зла?

Знаменитый эксперимент «Стэнфордская тюрьма», проведённый в 1971 году американским психологом Филиппом Зимбардо, доказал, что при определённых условиях каждый человек может стать злодеем и преступником. Жёсткие социальные роли заключённых и тюремщиков могут превратить совершенно нормальных людей в садистов и палачей. По условиям эксперимента 24 добровольца разделили на тюремщиков и заключённых, которые должны были выполнять свои роли. Через 6 дней Зимбардо прекратил свой рассчитанный на две недели эксперимент, потому что ситуация вышла из-под контроля: «тюремщики» немотивированно жестоко избивали своих ещё недавних друзей-студентов, которые будучи в роли «заключённых» нарушали правила тюремного распорядка.

Немецкий аристократ Хельмут одержим идеей построить рай для немцев.
Но возможен ли рай на Земле?

Представление о рае, о торжестве свободы, равенства, братства находится глубоко в нашей подкорке. Люди стремятся к идеалу, потому что представление об идеальном мире любви и взаимного уважения спрятано в матрице подсознания.

Но представить Рай весьма трудно. С описанием рая трудности были даже у Данте. В «Божественной Комедии» Данте описывает Ад, Чистилище и Рай. Причём Рай значительно уступает Аду по выразительности отображения. В Чистилище душа может освободиться от гибельных пристрастий и получить силы для пути к раю. Пройдя через Чистилище, очистившиеся души поднимаются на плоскость земного рая.

Известно высказывание Христа «В доме Отца Моего обителей много…» (Иоанн 14:2). В христианском понимании, небесный рай, в котором обитают души праведников, есть ближайшая к земле небесная обитель или «первое небо»; за ним, выше, есть ещё небеса. Души святых в небесных райских обителях не в одинаковой степени пользуются их блаженствами, но соответственно своему достоинству. Каждый получает по заслугам: хорошие отдыхают с хорошими, плохие мучаются с плохими.

Часто те, кто не верит ни в рай, ни в ад, просто не хотят признавать ответственность за свои поступки. Но что посеешь, то и пожнёшь. Каждому по делам его!

Ф.М.Достоевский в рассказе «Сон смешного человека» доказывает, что рай на земле невозможен, поскольку мешает человеческая греховность. Для Достоевского приемлем только рай, прошедший через свободу. Принудительный рай в прошлом и принудительный рай в будущем был предметом ужаса Достоевского.

А вот английский философ Джон Мильтон в поэме «Потерянный рай» (1667 год) доказывает, что свобода и рай несовместимы. Бог дал людям свободу, и они превратили рай в ад.

«Попытка создать рай на земле неизбежно приводит к созданию преисподней», – считал философ и социолог Карл Поппер.

В прошлом году я побывал на Соловках. Многих туристов, приезжающих на Соловки, поражает контраст между красотой, духовной силой островов и тем фактом, что здесь пытали, мучили и массово убивали людей.
Как же случилось, что святое место превратилось в место бесовское – монастырь стал концлагерем, настоящей голгофой для тысяч невинных людей?
Почему «рай» для отшельников превратился в «ад» для инакомыслящих?

Лозунг "Через труд — к освобождению" впервые появился не в Освенциме, а на Никольских воротах Соловецкого кремля.

«Гибельные эти острова предвосхитили гитлеровские Vernichtungslagern – лагеря уничтожения», – писал о Соловках Олег Волков, автор книги «Погружение во тьму».

Приоритет в создании газовых камер для убийства людей вполне мог бы принадлежать Советской стране. На Соловках уже были созданы запасы отравляющего вещества хлорпикрина, но доктор Николай Жилов, из лагерной санчасти, на свой страх и риск уничтожил этот газ.

В 1937—1938 годах на Соловках по разнарядке из Москвы были расстреляны 1800 заключённых. Палачи заводили узников в помещение, оглушали их ударом березовой палицы по голове, раздевали и связывали проволокой. Затем людей везли к ямам, выкладывали по пять тел в ряд, убивали выстрелами в голову, а помощники в это время подтаскивали к ямам следующих. Большие могилы, в которых помещалось до 800 трупов, были переполнены таковыми доверху и оставались открытыми.
В казнях должны были участвовать (хотя и не всегда одновременно) все сотрудники лагерного аппарата, усвоившие порядок, гласивший, по словам лагерного начальника Игоря Курилки: "Кто не убивает, того убивают самого".
Вещи и золотые зубные коронки погибших становились добычей охраны.

Почему же благая идея построить рай на земле привела к созданию ада?

Причина не в социальных условиях, а в природе человека!
Человек – существо греховное. Лживость, зависть, жадность в инстинктивной природе человека. Люди, как правило, не склонны признавать свои ошибки, и более того, хотят, чтобы за их ошибки расплачивались другие, часто невиновные. Чтобы выжить, они готовы на любую подлость и с лёгкостью подставляют другого.

Устройство общества может либо потворствовать порочности человека, либо её сдерживать. Сдерживанием инстинктивной природы человека занимается культура. Но инстинкты сильнее культуры!

В мире уже отказались от мечты построить справедливое общество, смирились с тем, что человека улучшить воспитанием невозможно.
Помню, в Израиле мне кто-то сказал: «евреи чувствуют себя всегда правыми, а русские – всегда виноватыми».

Эсесовец Хельмут хочет построить рай для немцев, но за счёт убийства евреев. В этом суть фашизма. Эсесовец убеждён: «евреи это паразиты, эксплуататоры. Стоит опасности антисемитизма исчезнуть, они тут же теряют чувство меры. Ну и так как переселение (на Мадагаскар – НК) было невозможным, оставался только один выход – уничтожение».
«Я восхищаюсь большевиками. Они живут ради идеи. Сталин – он незаурядная личность. Родись я в России, а не в Германии, стал бы коммунистом».

«Смерть за идею – вот наша самая желанная награда», – говорит в фильме «Рай» Генрих Гиммлер.

Но стоит ли умирать ради идеи?
Что важнее: жизнь или идея?

Разумеется, важнее жизнь, поскольку без жизни для нас нет и идеи.
Однако поражает, когда некоторые люди готовы пожертвовать своей единственной жизнью ради веры в идею. Умирают даже не ради веры в идею, а ради самой идеи, причём без всякой надежды на торжество этой идеи и посмертное воздаяние.

Идея подчиняет себе человека!
Идея оказывается важнее жизни! – вот что поразительно!
Таким образом, сама жизнь становится воплощением (материализацией) Идеи!

В мире по сути всего две больших Идеи:
Первая – мир был сотворён Богом, поэтому жить надо по божественным законам, любить ближних и помогать слабым.
Вторая – наш мир есть результат долгой эволюции, поэтому жить надо по природным законам естественного отбора, где выживает сильнейший, а слабый погибает, где каждый за себя и выживать надо любой ценой.

Если жить по «закону Дарвина», то лучше пожертвовать другим ради собственного выживания.
Если жить по закону Бога, то нужно жертвовать собой из любви к ближнему.

Но если жизнь даётся только раз и бессмертия не существует, стоит ли жертвовать своей жизнью во имя чего-либо?
Заслуживает ли какая-нибудь идея, чтобы отдать ради неё жизнь?

Цена жизни определяется тем, за что ты готов умереть!

Если важнее жизнь, то ради сохранения своей жизни можно пожертвовать любыми идеалами, пойти на любое преступление, даже убить другого.
Но если важнее идея, то ради высокой идеи можно пожертвовать своей жизнью, а если потребуется, то и жизнью других людей.

Чего стоит наша жизнь, если в ней не за что умереть?!

Ни у кого и никогда выживание не было главной целью существования. Когда требовалось, то умирали ради других, сохраняя жизнь детям или будучи не в силах предать. Даже у животных есть случаи самопожертвования ради сообщества.

Смысл жизни человека не в том, чтобы выжить, а чтобы сотворить как можно больше добра и любви.
В конце концов, мы творим добро не столько для других, сколько для собственной души.
Если и есть смысл в существовании человечества, то лежит он за пределами самого человечества.

По каким же законам жить: бороться за выживание любой ценой или жертвовать собой ради любви к ближнему?

Если я верю в Бога, то я должен жить по заповеди любви, и при необходимости принести себя в жертву во имя любви в ближнему.
Но если жизнь даётся только раз и ничего после смерти нет, то стоит ли жертвовать своей единственной жизнью ради чего бы то ни было?

Умирая на кресте, Иисус Христос заповедовал нам любить друг друга.
Но можно ли выжить, прощая врагов своих и возлюбив их по заповеди Христовой?

«Если я возлюблю ближнего как самого себя, то не должен его жрать, и тогда он сожрёт меня. Значит, я из любви к ближнему должен принести себя в жертву? Да никто не живёт по христовой заповеди! Это только на словах призывают к любви, а на деле жрут друг друга. Необходимость заставляет бороться за выживание.

Жизнь жестокая вещь: либо приспосабливайся, либо умри! А совесть... это химеры, муки совести – интеллигентская блажь. У дикаря нет совести; он сожрёт тебя и не подавится. Чтобы выжить, есть два пути: либо убивать, либо примириться. Но всё равно побеждает сильнейший! Короче: или жрать другого против своей совести, или быть съеденным самому».

После каторги у Достоевского возникла мысль, что человек такое подлое существо, что способен приспосабливаться к любым условиям.
Желание выжить любой ценой куда естественнее, чем готовность к самопожертвованию. Эгоизм – естественное состояние, он спасает. Альтруизм – приводит к самопожертвованию, но в природе тоже встречается.
Опыт эволюции доказал, что выживает менее агрессивный и более миролюбивый.

По мнению духовных пастырей, нашим миром правит Князь Тьмы. Добро иногда побеждает, но ЗЛО господствует!

Нам очень хочется персонифицировать зло, – в Сатане ли, в чужом или просто незнакомом человеке. При этом себя каждый считает «белым и пушистым», а окружающие – завистники и враги.
Мы называем другого «злом», потому что не можем назвать «злом» себя.

Сегодня для многих очевидна относительность «добра» и «зла». То, что хорошо для одного, вовсе не может быть непременно хорошо и для другого. Люди предпочитают быть бессовестно богатыми, нежели бедными, но честными. Доброта кажется симптомом регресса. Отчуждение и индивидуализм достиг таких масштабов, что дочь готова ради денег убить свою мать, а мать ради денег готова отказаться от родного сына.

Люди выдумали такие понятия как «добро» и «зло», потому что это помогает им лучше ориентироваться в понимании собственного блага.
Каждое человеческое существо стремится к выживанию. Поэтому можно сказать, что продолжение жизни есть благо. Соответственно, то, что способствует продолжению жизни есть «добро», а что этому препятствует есть «зло».

Жизнь – объективна и внеоценочна, она ни добро, ни зло. Это наше сознание вносит свои оценки с точки зрения понимания собственного блага.

Говорят, что зло – это отсутствие добра, как тьма это отсутствие света.

Чтобы добро окончательно победило во всём мире, предлагают всем добрым людям объединиться и поубивать всех злых людей.

Если добро сильнее зла, сможет ли оно поставить зло на колени и зверски убить его? – Нет. А вот зло способно на всё. В этом его сила.

Почему же фашизм причинил такие бедствия человечеству?

Немцы поверили в собственную исключительность, внушённую им Гитлером.
«Сверхчеловек не боится смерти, ни своей, ни чужой, сверхчеловек самодостаточен», – утверждает в фильме «Рай» Хельмут. И хотя он понимает, что все речи о сверхчеловеке ложь, в итоговой исповеди не отказывается от своих идей.
«Мне не в чем оправдываться. С высоко поднятой головой и сердцем, полным надежды, я принимаю смерть. Я всё-таки стал сверхчеловеком».

Нацисты глубоко извратили идею Фридриха Ницше о сверхчеловеке, превратив её в убийственную идеологию расового превосходства. Хотя Ницше в книге «Так говорил Заратустра» писал:
«Я учу вас о сверхчеловеке! Человек есть нечто, что дóлжно превзойти.
Сверхчеловек – смысл земли.
Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах! Они отравители, всё равно, знают они это или нет. Они презирают жизнь, эти умирающие и сами себя отравившие, от которых устала земля: пусть же исчезнут они!
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он – это море, где может потонуть ваше великое презрение.
Туда, где кончается государство, – туда смотрите, братья мои! Разве вы не видите радугу и мосты, ведущие к сверхчеловеку? –
Так говорил Заратустра».

Я неоднократно посещал Ницше-семинар на философском факультете СПбГУ и принимал участие в философских дискуссиях о Ницше.

Человек живёт с чувством собственной правоты; вне этого он жить просто не может. Переубедить человека в том, что он не прав, не только сложно, но и опасно. Человек считает себя лучше, чем он есть, во всех своих бедах винит, как правило, других. Жить с чувством собственной вины для человека невыносимо. Поэтому человек оправдывает свои поступки и мысли, даже если они кажутся ему плохими. Иногда человеку даже легче умереть, чем признать свою ошибку и отказаться от своих убеждений-заблуждений.

Одержимый идеей построить рай для немцев, в конце концов Хельмут вынужден признать, что природа оказалась сильнее идеи. Ему не удалось победить коррупцию и воровство на фабрике смерти. «На мой приказ положить драгоценности обратно, он откровенно меня послал. Выявляется человеческая природа».

Да, улучшить человека невозможно. Инстинкты сильнее культуры. А если бы культура была сильнее, то мы бы давно уже исчезли в результате различных социальных экспериментов (фашизм, коммунизм и т.п.). Инстинкт самосохранения пока спасает.

Конкуренция, стремление к доминированию, борьба за существование – в инстинктивной природе человека, как часть его эволюции. Человек лжёт, убивает, крадёт, прелюбодействует – делает всё для того, чтобы выжить и продлить свой род. Убийства на почве ревности и зависти были и будут всегда. Первым был Каин, убивший своего брата Авеля из-за ревностной любви к Богу.

У меня на прикроватном столике лежит сборник «Золотая энциклопедия мудрости». Когда я читаю изречения, накопленные за тысячелетия, то каждый раз удивляюсь, почему человечество не стало лучше.
В далёкой юности я с большим трудом выменял двухтомник Монтеня «Опыты». Там я почерпнул много важного о природе человеческой.
«Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили её».
«Мера жизни не в её длительности, а в том, как вы её использовали».
«Счастье человеческое состоит вовсе не в том, чтобы хорошо умереть, а в том, чтобы хорошо жить».

С точки зрения биологии, умирать ради каких-то там идей, часто ошибочных, ради принципов и убеждений, полный абсурд. Человек должен жить и размножаться, а не умирать ради немыслимых и часто лживых идей.

Доктор биологических наук, заведующий лабораторией НИИ морфологии человека Сергей Савельев считает:
«Для эволюции интеллектуальные, социальные, этические проблемы не интересны. Эволюция действует по совершенно другим принципам и с другими целями. В чём ужас? Мы все хотим хорошего, но всегда получается по-плохому. Потому что мы являемся участниками биологической эволюции, и когда надо принимать решение, поступаем как бабуины 65 миллионов лет назад, и никак иначе».

Савельев считает: «Смерть – это хороший стимул для тех, кто в неё верит, что за ней не будет ничего, кроме червяков и земли. И хороший стимул, для тех, кто так считает, для материалистов, для того, чтобы сделать что-то в процессе жизни. Кто же, как говорили раньше, послабее духом и кто послабее интеллектом, тому, конечно, религии, некие формы мистических воззрений идей переселения душ, они греют их и тело и мозг, потому что дают надежду на некое продолжение сегодняшнего состояния.

То есть вот это заблуждение, связанное с некоей бесконечностью человеческого бытия, которое начинается после смерти, оно обусловлено только одним: способом поиска неких механизмов самообмана. И снимает напряжённость. Потому что если жизнь определяется только материальными событиями, естественно, человеку тут же очень сильно захочется их реализовать. То есть, это вызовет напряжение в сообществе, это вызовет в конечном итоге дополнительную драку, которая в конце концов дракой будет за доминантность, за еду, за размножение. То есть, это способ снять напряжённость и обмануть самих себя и социум».

Конечно, с одной стороны, осознавая краткость своего пребывания за Земле и неизбежность смерти, человек будет стремиться успеть как можно больше сделать. Но с другой стороны, если ничто не вечно в этом мире, зачем быть добрым? если всё рано или поздно исчезнет, то зачем вообще что-то делать?

Именно признание жизни после смерти делает человека деятельным и моральным. Сознание того, что за прожитую жизнь придётся давать ответ перед Высшей Справедливостью, знающей о человеке всё, побуждает человека не грешить и совершать добрые дела, чтобы в результате Суда быть отправленным отдыхать в Рай, а не мучаться в АД.

Как правило, не верит в посмертный Суд тот, кто его боится. Мне кажется, лучше всё-таки верить в возможность вечной жизни и быть готовым к посмертному Суду, чем оказаться неготовым. А вдруг ТАМ что-то есть…
Говорят, в процессе умирания каждый видит то, что готов был увидеть в соответствии со своими религиозными или атеистическими убеждениями.

На встрече с А.Кончаловским в 2012 году в Большом зале Ленинградской филармонии я спросил Андрея Сергеевича: «Почему предпочитают снимать фильмы, где насилие и смерть, а не добрые оптимистические фильмы?»

Кончаловский мне ответил: «Насилие и смерть – мы без этого жить не можем – наша жизнь так устроена. Но у человека, который делает кино, художника должна быть физическая, внутренняя боль, если он это показывает…
Я не удивлюсь плохому поступку человека, никакому, а вот хорошему удивлюсь. Мы часто любим людей, которые делают массу гадостей, но мы всё равно их любим. Мы страдаем, оттого что люди делают гадости, но мы их любим. Потому что любовь связана, не с тем, что человек хороший…»

Кончаловский мне признался: «В чём смысл жизни, я не могу вам сказать. Ищите сами. Вообще, человек не может жить без поисков смысла жизни. Смысл человеческого существования в том, чтоб постараться понять жизнь, а в конце её сказать: «Я так и не понял». В этом есть всё величие. Попытка, что в своих догадках ты провалился, но всё равно пытаться достичь истины. Я не знаю, в чём смысл жизни. Если кто-то знает, в руки ему флаг».

Кончаловский говорит: «Я часто употребляю выражение, что «мы все — мухи в чемодане». Мы летаем, думаем, что там что-то… беседуем…»

«Истина — она всегда борется с ложью, вечно. Это вечная борьба. И довольно часто ложь побеждает».

«Этика может рухнуть в один прекрасный момент, даже сейчас. И сейчас может появиться абсолютно нацистское государство».

«Зло нельзя уничтожить. Человек создан для того, чтобы всю жизнь бороться со злом».
«Добро и зло это две стороны одной монеты, то есть Сатана - это обратная сторона Бога. То есть не будет зла, не будет и добра».
«Зло неизбежно. Зло перерастает в добро, добро в зло. Без зла не было бы добра, как без тени не было бы света».
«В борьбе со злом мы растём. Если бы не было зла, мы бы умерли, мы исчезли бы в самодовольстве. Должно быть зло, но с ним надо бороться всю жизнь, это другой вопрос».

«Вы печалитесь о том, что в мире слишком много зла. Нет, ровно столько, сколько и добра. Всё уравновешено. И что вообще есть зло? То, что вы называете злом? Но что кажется нехорошим, мгновение спустя может показаться благом. Если в результате действия зла возникнет то, что вы назовете добром, то как же тогда ориентироваться в мире, лишённом безотносительных основ?

Нет зла, как нет и добра. Есть то, что тебе нужно. Надо зло — оно вокруг, надо добро — везде будет добро. Всякое колебание маятника в одну сторону обязательно вызовет колебание в другую. Когда зло наступает, силы добра объединяются, чтобы противостоять злу и вернуть равновесие.

Вся чехарда выдуманных людьми понятий есть на самом деле не что иное, как элемент игры, созданной лукавым разумом для того, чтобы скоротать время между очередным рождением и смертью. Вы, люди, живёте в мире собственных выдумок. Нет ни добра, ни зла, — только покой и беспокойство. Попытайтесь взглянуть на себя с внешней стороны колбы, в которую мы заключены…»
(из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература

Когда умирал мой сосед по квартире, я попросил его о последнем интервью. Мы предварительно обсудили вопросы. На следующий день после интервью сосед умер. Из двух часов записи я сделал десятиминутный ролик.

Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.

Всё что я хочу сказать людям, заключено в трёх основных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость.

Если ад – это вечная жизнь без любви, то рай – это жизнь в любви!

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература – http://www.nikolaykofyrin.ru

РАЙ - одно из самых больших разочарований. Можно много написать, разложить по полочкам, но даже не хочется тратить время и усилий, достаточно сказать одно - НЕ ВЕРЮ, ни единому кадру.

Посмотрела фильм в день премьеры поздно вечером и до сих пор нахожусь под огромным впечатлением… даже не знаю, с чего начать писать отзыв об этом фильме…
Во-первых, конечно, игра актеров – она великолепна. У всех.
Юлия Высоцкая – очень мощная актриса. В фильме перед нами предстает молодая женщина из аристократической русской семьи, воспитывавшаяся во Франции, привыкшая к роскоши и бонвивантсву (казалось бы – так и должно быть), но, и, одновременно – настоящая женщина со всеми своими слабостями. В начале фильма она говорит о том, что не переносит боли, очень ее боится – даже если бы на нее замахнулся офицер СС, ей от этого уже было бы нестерпимо больно и страшно. Далее, по мере ее рассказа, говоря о жизни в лагере, она не описывает все ужасы заключенных, совершено бесчеловечных по своей сути, она как-то, на первый бы взгляд буднично, рассказывает о том, что со временем этой боли и этого ужаса уже и не чувствуешь: только смотришь себе под ноги, все время прямо. Постоянно думаешь о еде, и «Господи, как мало надо человеку, чтобы из животного вновь превратиться в человека – только поесть… потом начинаешь думать о губной помаде». Женщина, которая, совершая героические поступки – спасает еврейских детей (из-за этого попадая в лагерь), потом прячет их у себя в бараке, ну и конечно, финал – идет в камеру – она это делает как-то интуитивно, такова ее природа. Не дословное цитирование: «Почему, чтобы сделать добро, людям надо сделать какое-то усилие над собой, необходим какой-то толчок, а зло люди делают без всякой помощи?». И эта реплика не кажется (как могла бы, - точнее – как бы мог ее преподнести режиссер) слишком пафосной: такое мудрое изречение, и все как-то просто. Может, в ней и была внутренняя борьба (точнее, не борьба, просто свойственные человеку противоречия): с одной стороны, она лезет в драку за то, чтобы снять ботинки с только что умершей женщины, а с другой – совершает героические поступки.
Кристиан Клаус – возможно, напишу покажущейся многим кощунственную вещь, но он в себя влюбляет. Необыкновенно красивый молодой человек (хотя красота в нем – совершенно не первостепенный элемент), аристократ в полном смысле этого слова, интеллектуал. Опять напишу нечто ужасное - он благороден, он чист в своих мыслях, порывах, он даже наивен. Великолепная игра актера (мне кажется, это даже не игра – этот человек такой по своей сути) – такой лучистый взгляд (когда он говорит о его чувствах к Ольге) нельзя сыграть – он такой по своей сути – светлый. Ни разу ни одного фильма не видела, в котором офицер СС был бы показан в таком свете – да и вообще – вся эта ужасная машина - «фашизм». Спасибо огромное режиссеру, что он так все преподнес – да, и среди фашистов были благородные люди: я оцениваю это так. Да, они, совершая не поддающемуся описанию зверства, могли быть благородны - точнее, убеждены в том, что они благородны: они просто были не в своем уме, зомбированы. И именно таким вот благородным и чистым по своей сути мальчикам из приличных семей и забивали головы – потому что такие мальчики могут жить за какую-то идею (Хельмут сам признается, что если бы он жил в России, то стал бы коммунистом) - главное – не твоя собственная жизнь, а жизнь «высших людей», «сверхчеловеков», ради этого рая на Земле – места, где художники будут беспрепятственно ездить по Мекке мирового искусства – Италии, где будут жить исключительно образованные, «высшие», свободные от «низших» примесей крови люди, целые народы – это все для них рай. И Хельмут в это поверил. Казалось бы абсурдным – как человек, обожающий Чехова и Брамса, может в это верить? Как раз и может, потому что такие люди наиболее восприимчивы. Они просто были не в себе, это был массовый психоз – невозможно это всего объяснить. Что остается после того, как вся эта иллюзия рассыпается (а вместе с ней рушится и весь твой мир)? Для слабых духом (как друг Хельмута) – кокаин с героином, помешательство, для таких, как Хельмут – сделать все для спасения любимой женщины, самому закурить последнюю сигарету и с честью ждать конца.
Во-вторых, хочется сказать спасибо Кончаловскому. Огромное спасибо. Спасибо за то, что он, не показывая непосредственно эти ужасы – наваленные друг на друга трупы людей, и все то непостижимое для современного человека, что еще было (О, ужас!!!) в концлагерях, режиссер показал это в не менее острой манере – вот лагерницы сортируют то, что осталось от людей – груды очков, плошек, ботинок. На фото были показаны трупы, но также и фото, на котором совсем мальчик – немецкий солдат – полулежит в окопе с огромный искривленным от ужаса ртом – то ли он рыдает, то ли воет. А рядом с ним - более опытный солдат – старается привести этого мальчика в «боевой настрой». И слова, которые говорит герой Якоба Диля (браво за игру!), переворачивая фотографию обратной стороной: «Если я останусь жив, то покажу это своему племяннику лет через десять».
Кончаловский снял фильм не про войну. Кончаловский снял фильм про человека, про любовь к человеку, про любовь к настоящему искусству, про вечные ценности. И после просмотра этого фильма не уходишь с очень тяжелым осадком и чувством безысходности (как у меня было после просмотра «Сына Саула»), а наоборот – выходишь измотанным душевно, но просветленным. Спасибо за такое отечественное кино.

Фильм «Рай» — душераздирающая история осознания чудовищности фашизма аристократом, офицером СС.

В центре картины три персонажа.

Высокопоставленный офицер СС — аристократ, блестяще образованный, разумеется. Потомственный военный без страха и упрека, элита общества, тонко чувствующий человек — с безупречным чувством чести.

Мэр города, коллаборационист, живущий уютную сытую жизнь, беспокоящийся о свой семье и умеющий найти общий язык со всеми и даже извлечь выгоду из разных обстоятельств. Он просто хочет счастья себе и своей семье, разве этого нельзя понять?

Русская аристократка, эмигрантка, красавица высшего света Европы, участвующая во французском Сопротивлении.

Судьбы этих людей переплетаются самым страшным образом в мясорубке фашизма. Но у каждого — своя траектория падения в бесконечную пропасть того, на что способен человек.

Фильм полностью раскрывает вопрос, как эти мальчики, эти элитные немецкие мальчики могли поддержать преступления Гитлера, куда же они смотрели?

Смотреть этот очень страшный фильм всем — в поисках ответа: как эти милые, цивилизованные немцы дошли фашизма?

Андрей Кончаловский со съемкой играл,
С черно-белым кадром хитрил и хитрил
Жену свою гладко-гладко побрил
И "Список Шиндлера" вовсю разыграл.

Тот самый редкий случай, когда смотришь фильм и такая гордость за наше кино охватывает. Работа нашего Кончаловского шедевральна. Каждый кадр- эстетическое наслаждение. Картина снята с безупречным вкусом. Что касается содержания, то тема Рая фашисткого и христианского раскрыта полностью. Браво!!!!

Кончаловский!Кончаловский?Что с ним произошло?Где режиссер,снимавший шедевр "Романс о влюбленных"?
Кино на тему холокоста-не удалось,спекуляция-удалась.2 льва,3 Ники.
Фильм не спас даже...
черно-белый формат:снято не профессионально,серо и размазанно.тяжелый,но не трогает.Диалоги затянуты и ,порой,бессмысленны.
И Высоцкая -театрально-мелодраматическая актриса!!??На сцене -на четверочку.А в кино- не держит крупный план,бессмысленные глаза,нет глубины и боли,которую она пытается изобразить во время интервью.И ногу на ногу закидывет ,отнюдь,не как Шерон Стоун.Жалкая "аристократка" или княгиня.

Слабый фильм. Оскар точно не дадут. Высоцкая - отвратительна в игре. Противно смотреть. Не верю её игре. А Кончаловский всегда был посредственным режиссёром, запихивающим Высоцкую в каждый свой фильм. Но в этот раз я захотел дать Кончаловскому шанс и повёлся на рекламу. А зря! Люди и режиссёры в лучшую сторону не меняются.

Последнее из того, что мне нравилось у Кончаловского было снято довольно давно. В основном следил за ним почитывая на его странице занимательные публицистические опусы, разные философские и политические высказывания, но ждал прежде всего результатов его основного вида творческой деятельности, а именно серьезных киноработ, сопоставимых если не с золотым советским периодом Аси Клячиной, Дяди Вани и Сибириады, то хотя бы с его голливудским 'серебрянным циклом', как утончёнными Любовниками Марии или образцовым триллером Runaway train. Артхаусный почтальон Тряпицын несмотря на все призы и хорошую критику персонально меня не убедил..
Тем неожиданней оказался столь яркий comeback мастера с его последней работой "Рай", уже получившей Серебренного льва в Венеции. Скупой и холодный, но очень живой пленочный черно-белый квадрат, много крупных планов, внимание к историческим деталям, идеальные мизансцены и великолепные, просто выдающиеся актёрские работы. Фильм идёт на трёх языках и каждый герой говорит на своём или на том, каким владеет. Русская аристократка (пожалуй лучшая роль Юлии Высоцкой, как-то незаметно ставшей большой актрисой) - участница сопротивления общается с французом коллаборационистом, считающим себя чиновником, но не в коем случае не фашистом,- по-французски, а со своим любовником немецким аристократом высокопоставленным СС-овцем по-немецки и по-русски, так как он славист, писавший до войны диссертацию по Чехову, и искренне верящего в построение национал-социалистического рая и задающего риторический вопрос: "А что сказал бы Чехов, если бы узнал что творится в мире? Наверное ничего бы не сказал. Не поверил бы" Как и Сокуров в Франкофонии и Фаусте, Кончаловский снимает европейское кино мирового уровня с европейскими актёрами, на европейском языке (и даже языках), в европейской стилистике, и все получается органично, цельно, глубоко и аутентично. Любопытно, сможет ли когда-нибудь европейский или американский режиссёр снять настоящее русское кино в оригинале? Смог бы великий Висконти снять "Белые ночи" Достоевского на русском и с русскими актёрами?
Теперь о неприятном. На сеансе в кино было 7 или 8 человек.. К сожалению сборы будут ничтожными, так как современный зритель такое не смотрит. Если сходите и хоть как-то финансово поддержите российское кино, то в этот раз это будет не из чувства патриотизма, а потому что действительно достойная картина. 🎬🎭🇷🇺

Эта черно-белая картина раскрывает очень много красок и оттенков. Жизнь, смерть, любовь, идея, честь, вера, - в картине затрагиваются все темы.
"Рай невозможен без ада", - произносит один из героев фильма. Эта мысль неоднократно подчеркнута режиссёрской рукой на протяжении всего фильма. Само по себе черно-белое изображение является свидетельством того, что только на фоне чёрных красок можно увидеть белизну.
Райско-адское противопоставление в различных деталях, эпизодах и масштабах. На фоне адских условий существования в концлагере для главной героини кажется чем-то райским возможность принять ванную, "урвать" кусок хлеба, уснуть в чистой постели, "превратиться из животного в человека".
Смерть одних во имя райской жизни других.
Кино снято в особой стилистике, в нем много чего-то неспешного, статичного, тихого, опустошенного. Монологи эглавных героев, сидящих за столом в пустой комнате, иллюстрируется эпизодами.
Но от всей тишины, медлительности и простоты фильма в голове присутствует сумасшедшая динамика, ужас и надрыв. Невозможно представить, что все это было в судьбах и жизнях миллионов людей.

Как ни странно, после таких фильмов хочется жить, жадно вздыхая воздух, чувствовать свой каждый момент мирной и мирской жизни, хочется наполнять жизнь жизнью.

Спорный фильм. Понятно, что тема страшная и тяжёлая, но все равно что то не то... Лучше всего актёры играют, когда произносят свои моноинтервью, которые постоянно перебивают действие фильма. Это поначалу раздражает, но кому они дают интервью раскрывается в конце.

Что европейский рядовой синефил ли, критик, загипнотизированный тенью надвигающейся катастрофы, в порядке a must примет любую мало-мальскую заявку на рефлексию вокруг этой темы, - было предсказуемо. Но кроме, и превыше, параллелей с очередным витком, когда, не будь в иносказательно-обличительной совдеповской пьесе, опять как бы всерьёз провозглашается, что "вот с этого дня всё будет для народа", - параллелей, без которых никогда не составится исторический нарратив, всегда-то, разумеется, на деле рассуждающий о будущем лишь только на материале прошлого, в фильме прямо-таки гипнотизирует ещё один пласт, вот уж неясно, насколько осознаваемый самим творцом, ну а конкурсному жюри, положим, незаметный вовсе.

Намаявшись, видно, с квазиреалити в "Почтальоне", повсеместно признанный мэтр решил на сей раз вновь взяться за сказку - и в построении сюжета, и в обращении к старой доброй аристократии. Ах, лучше бы и не обращался! Ведь вы посмотрите, что там выходит с теми, с кого пристало черпать подражательное вдохновение безвестным пуздрикам, лабающим себе в восьмом ряду попкорн. Выходец из низов, при всей пошлости последнего инстинкта напрыгнуть на геопатетически тревожащуюся корпулентную жёнку, тот хоть естественен в своём грассирующем монологе коротышки. Но вот же, оскорблённый карминными губёшками малолетней веймарской проститутки, а ещё больше - тем, что пришлось распродавать имение, доблестный юнкер с головой, а вернее сказать - с потрохами ударился в нацистский бред, защитился, забаррикадировался им от окружающих проблем. Да как успешно! Тени то ли перебитых, то ли неведомых сопротивленцев окружают его вышедшим в туман по нужде, в истерике над уничтожением старенькой невесты любимого писателя катается по полу старина-сослуживец, на рвоту пробивает от фантасмагорически обставленной мизансцены с вручением фюрерова доверия - другого это наверняка толкнуло бы к внутреннему перерождению, а он, как Геракл через испытания, так и проходит через одно за одним, и не колеблется в постулатах, пересказывая которые, как дерево, на которое падает солнце, аж сияет на камеру лицом. Посреди душераздирающих сцен депортации решение принимает в соответствии с запятыми инструкции. Затворив за форточкой вонь крематория, методично подлавливает дворняг режима не на физически не успевающих сжигаться и закапываться миллионах, а на брюкве, что, отпилена, перестала сходиться по счетам. Или колеблется - и поэтому ором прерывает панегирики себе? Или же ни во что не верит, ничего не хочет знать - а только играет в солдатиков, усматривается хрониками лет, куда бы эх хорошо было бы вернуться, и на службе всё разыгрывая безукоризненную неподкупность, с изнанки устраивает, как и все, частные делишки - балуется с приглашённой княгиней из прошлого (в переводе - типа корпоратива с дискотекой 80-х), не гнушаясь тем, что, такой из себя правильный, выделяет не по делу авто, выправляет левый документ?

По рыцарю и принцесса. Формально как бы героиня, если не считать, например, того, как это (если не принимать, что просто для сказки надо было) "так получилось", что, например, в лагере смерти "просто устроилась на склад". Вспоминаются инсинуации про Гинзбург и Суровцеву, которым, чтобы зацепиться в больничке, всё-таки нужно было какое-то медицинское образование, про Копелева, кому как-никак пригождался для шарашки "австрийский язык", и физматовца Солженицына, которого и вовсе не по той статье картонного будут в назидание подвешивать за ногу перед входом в музей... Но здесь-то - как могло так "просто получиться"? Ответ напрашивается по мотивам сцен, где она проворно задирает юбку перед следаком или, покривившись для проформы, отправляется приласкать барачную. Не поимевшая шансов проскочить в первую попытку (если не считать мужа, которого характерно выбрала за беспомощность), когда от-де-табль, и выпускать-то сопротивленца с уже размозжённой коленной чашечкой, поди, не собиравшийся нисколько, вместо чтоб порадовать чем-то там оного самого урожайного года рухнул подле муравейника с дыркой в черепушке, а приличное мыло спёрли товарки, прыткая княгиня с поразительной лёгкостью впрягается в двусмысленное существование на перетяжке аусвайса между бараком и уютненькой, по эпохе стильно скудноватой штубе ревизора. Приобретает то же самое агрегатное состояние, ради которого всё это было затеяно - и пусть вас не отвлекают ни нагромождаемые жертвы, ни обманывает экстравагантное посвящение, в конце отмахивающееся от них, - гибридное, пришедшее на смену уже показанному у автора гламуру, а может, и венчающее и продолжающее его. Вроде она сломлена и порабощена? Но взгляните, как она проворно начинает прихорашиваться, как, сбросив уродливые калоши, блистает даже и плоечками причёски, чего ради только тогда, непонятно, картинно сбреваемой на исповедях потом. В чём её претензия, прерывающей разговор хозяина, - неясно из щебетания, где о невзгодах да премудростях заключения она откровенничает таким тоном, будто речь об экскурсиях из какой-нибудь Хургады или Дананга. От чего, вдруг так измучена, закрывается она руками, если поразительно живо подсуетилась с детками, за которых пострадала, в которых души не чаяла до тех пор? Загадка, если не представить, что перед нами - депрессия глубоко раздвоенного, утратившего целостность человека. Только что исступлённо клянущаяся было перед превосходством благородной расы, вот и на смерть она решается импульсивно, без явленной нам какой бы то ни было внутренней подготовки, со словами обиженного ребёнка "всё равно меня никто не любит". А "Оля", то ли "Юля", в наплевательство на всякие поползновения на историческую вразумительность выцарапанное этой туристкой из 2016-го на торопливых сходах в газовую камеру - это вообще по ту сторону комментариев. "Ну зачем?" "И это всё?"

Знаете, есть такая группа феноменов: мифы вокруг гражданской войны, прямо-таки очарованные белогвардейскими застенками от невозможности пикнуть про чекистские, пафос послевоенных советских инвектив по адресу немецких изобретений, куда видно, как прорывается, как слух из дырочки, недопустимая правда насчёт собственных убийственных лагерей. Прокалённые цинизмом передачи, где на примере нагрева прибюджетных рук на европейских беженцах по сути только и возможно косвенно передать всё то, что происходит по этой части гораздо, гораздо ближе, да вообще - обыкновение, когда клеймить любые пороки можно, заменив название страны, через обвинения другого рассказывать, в чём виноват сам. Обесточенное, бестолковое коловращение героев в ловушке фильма - из этого же ряда. Тут уже не релятивизм, не экзистенциализм, а простая беспринципность, полиплоидическая шизофрения. Законы развития сюжета и те не действуют в этом болоте. Бритва, однажды прыгнувшая в кадр, не идёт в ход, помощь друга двусмысленна и неохотна, шанс для побега на самом деле не нужен, поэтому и отвергается под перенесённым из давнишних эпопей или из дамских романчиков и разговорчиков предлогом. Но вот бы ещё оно осталось на этом! Простились бы и недопрописанные оценки и нестыковки, скажем, того, как это полбиблиотеки Харькова могло поместиться на одном стеллаже, или между освобождением Белграда и морозным маршем смерти почти через полгода после этого, когда, как иносказательно ни бери, ну некуда, некуда было Розе так припеваючи намыливаться в тех самых калошах по сухенькой земле. Хлипенькая, конечно, мораль - мол, люди выживали, как могли, а как бы вы поступили на их месте? Против такого и возразить-то не найдёшься. Но когда этого кому-то мало, когда под всё это подвёрстывается некая последняя инстанция, дело принимает совсем скверный оборот. И суд-то, не руководствующийся никакими принципами, а только упивающийся тем, что он - суд, насмотреться не могущий на отглаженные до швиночки бежевые робы на героях, сценарием обязанных давать ему показания! Этаким ветхозаветным властителем, непреложным и непредсказуемым, который слушает, ничего не сообщает, не объясняет - и, как Якубович над буквами, вдруг вершит свой результат, получается, вдруг объявляет/воображает себя сам автор. Приём тем менее оправдан, что в ткани повествовании от него последовательно отказываются, и тем более вульгарен,что через него - как через этот потусторонний будто свет, многажды подслепливший во имя некого предчувствуемого озарения уже зрителей не одной познесоветской картины, - так и брезжит, насколько это всё уже репетиция собственного появления в описуемой инстанции, каковое не за горами, сколько, заметая нюансами, ни крутись. Но только что крутиться-то? Разбросанные там и сям поэтичные, трогательные, впечатляющие сцены и так-то идут прахом в идейной каше, а попытка договориться с вечностью их добивает. Никакие детали, никакие красивости не спасают, когда - вот-вот, именно - нутро гнилое (что убедительно доказывает эта последняя мораль "по звонку"). Меня, знаете, так однажды обругала учительница младших классов в советской школе за одну ерундовую по нашим нынешним меркам провинность, думаю, ей самой сегодня было бы стыдно за неадекватность в этих словах. И вот уж я никогда не думал, что приведётся кому-то по цепочке такие дефиниции передавать.

Складывается ощущение, что все положительные рецензии написаны друзьями Высоцкой и Кончаловского. Граждане поберегите свои сбережения. Этот фильм не достоин просмотра на широком экране. Ходил смотреть его в Люксор, сидел в надежде чего то увидеть, но нет ,не дождался. Нет я не циник, я чту память миллионов погибших евреев от рук СС , но уважаемый Кончаловский я разочарован даже индийские режиссеры на такой ПОЧВЕ могли бы снять лучше.