Фильм

Молодая гвардия

Мне показалось очень любопытным то, что немцы по большей части (вернее актеры, подобранные на их роли) несколько угловаты. А именно: у них острые носы, подбородки, большинство из них худощавы и неприятны внешне. Такой тип внешности у меня вызывает ассоциации с вампирами и различными вурдалаками, а, как известно, кровососы и нечисть часто становились героями романтических поэм и романов. Я не совсем уверена, что Герасимов именно из этих соображений подбирал актеров такого типа, но факт остается фактом, и на экране мы видим немцев смахивающих на кровососов.
О романтическом характере подачи материала в фильме еще свидетельствует несложно в техническом плане построенная, но очень эмоционально насыщенная сцена клятвы Олега Кошевого. То, каким образом она сделана ( высвечивание лиц на почти черном фоне, крупные планы, в которых лица актеров совершенно неподвижны, но ощущается какое-то невероятное напряжение, и опять же - горящие глаза и вокруг некоторая туманность… Камера снимает лица чуть-чуть снизу, что придает эффект монументальности, показывая тем самым нам героичность, важность персонажей и даже проскальзывает еле уловимая печать обреченности, рока) все это очень напоминает фильмы немецкого экспрессионизма 20-х годов. В особенности - «Нибелунги». Там крупные планы главного героя строились именно по такому принципу. А «Нибелунги» - это все-таки рыцарский роман, который несет в себе дух и эстетику романтического мира.

Художественно-исторический кинодокумент "Молодая гвардия" - это выдающаяся сатира на голливудские героико-романтические (демонические) мифы и разоблачительный фактологический материал о преступных аферах фашистской партийной хунты, направленных против населения, оказавшегося в тыловой оккупации. Сюжет о формировании чекистскими колониальными службами террористической эсеровской организации, состоящей из местных подростков, которых партизаны-полицаи использовали в своих агитационно-провокационных целях, а затем уничтожили как ненужных свидетелей, содержит важную информацию о подлинных событиях того смутного времени. Ряженные казачьи банды из миллеровских и луганских "угольных" военно-оружейных станций-баз под руководством гулаговского абвера захватывали населенные пункты, грабя и убивая местных жителей, и совместно с колхозными старостами занимались организаций в хуторских селениях танковых полигонов, продовольственно-скотных вагонов и формировали на местах кланово-племенные администрации на базе своей нацистской агентуры. В фильме прямо говорится, что всех гитлеровцев изображали шпионы из диверсионных развед-школ, в задачи которых входило формирование у населения полит-фобий и нац-культов, чтобы отвести внимание от настоящих преступников на ничего не значащих слепых исполнителей чужой воли. Полуголые пьяные курляндские монастырские власовцы-наркоманы паясничают, их пьяные унтеры-командиры распевают народные бурлацкие (пиратские) песни, а донбасские комсомолки занимаются проституцией по заданию райкомовского центра и развлекают юнкерских эсесовцев испанскими польками. Один из самых ярких эпизодов - это проведение местными активистами концерта для оккупантов-хозяев с цыганскими славянскими (азиатскими) балалаечными и танцевальными номерами под гигантским портретом Чернова-Керенского. Это точная пародия на итоги "освободительной отечественной войны", о которой сами галантные офицеры говорят крепостной прислуге с иронией. В обязанности "юных подпольщиков" входят пропагандистские акции: радио-игры с трансляцией шоу-сводок об аренно-стадионных "великих сражениях", вывешивание геральдической нацистской символики и распространение патриотических устрашающих слухов. А также криминальные акции: участие в захвате (ликвидации) гарнизонных бараков с крепостными ранеными солдатами, поджоги штабов с полицейскими трудовыми архивами и убийства работников комендатур, которые, проявляя лояльность к местным жителям и презрение к агентам милицейского гестапо, не устраивали фашистское начальство. В конце молодогвардейцы со своими кураторами сбегают, оставив на произвол властей простых людей, расстрелянных за то, что они могли опознать в украинских-белорусских "героях-шахтерах" убийц и карателей из брест-литовского вермахта. Обличительно яростный монолог инфернального лидера, который говорит, что страшны не они а то, что их породило, с финальной культово-обрядовой сценой поминального торжества - это прямой намек на лицемерную каббалистическую суть мульти-нацистской идеологии "народного соц-единства и этно-имперской исключительности".