Боевик, Драма |
Клер Дени |
6 сентября 2009 |
1 июля 2010 |
1 час 46 минут |
whitematerial-lefilm.com |
Условная африканская страна, армия теснит повстанцев, миротворцы в спешке уходят. Как уходят все, кто способен передвигаться и может позволить себе хотя бы мотоцикл.
Не уходит только француженка Мария (Юппер), которой досталась в управление кофейная плантация ее бывшего свекра, умирающего в огромном доме. В том же доме ее бывший муж (Ламберт), живущий теперь с молодой чернокожей, рассчитывает спасти свою новую семью. Взрослый сын Марии (Дювошелль), голубоглазый блондин, постепенно сходит с ума. Лидер повстанческой армии по прозвищу Боксер (Де Банколе) молча истекает кровью на диване.
Клер Дени с первых шагов в кино заворожена Африкой, как была заворожена ею самый, возможно, парадоксально близкий Дени режиссер — Лени Рифеншталь. Африка как последний континент, способный волновать художника, место, в котором сегодня до сих пор не наступило. Сколько в этом испуганном восхищении романтики, а сколько — цинизма, где кончается участие и начинается эксплуатация, что вообще забыла в этих местах белая женщина — вопросы, не имеющие простого ответа. Собственно, ровно их задает фильм — и на них не отвечает. Иррациональная, как бы расслабленная режиссерская манера с первых кадров выводит «Материал» за границы традиционного колониального кино. Дени избегает очевидных контрастов, предпочитая снимать черные лица в полумраке, а прозрачную, неспособную загореть Юппер — на фоне ослепительных африканских пейзажей. В первобытном конфликте нет правых и виноватых, но есть волнующий, чувственный элемент, который Дени умеет поймать на пленку, как мало кто из современных авторов, и не боится этого. Не ищет точку опоры в хаосе, а отдается ему — в почти эротическом смысле. «Светлые волосы притягивают несчастье. В голубых глазах есть что-то тревожное», — формулирует главные вопросы самый, кажется, разумный персонаж картины, оборотистый местный чиновник. Мария молчит, но Дени есть что ему ответить, и она снимает этот фильм, и дети с автоматами в руках из плакатных жертв войны превращаются на наших глазах в прекрасных ангелов апокалипсиса.