Все отзывы о фильме «Белая лента»

Авторское кино. Тихое, немного нервное, правдивое, животворящее. Трагедия, которая не отпускает после просмотра. Трагедия, заставляющая зрителя понявшего, зрителя искреннего стать лучше; заставляющая пройти через чистилище, представленное режиссером, и понять, как стоит жить человеку. Если на пути к этому пониманию вы боитесь чистилища, боитесь скуки, если вам суетно и некомфортно на тихих длинных фильмах, не беритесь. Не поможет.

Начну изадлека. Когда-то люди жили во времена Достоевского. Когда-то люди могли приходить к Достоевскому со своими бедами. Мы считаем, что наше время не дало достоевских. Чеховский дядя Ваня всё мечтал кем-то стать, но стал только дядей Ваней.
Оборачиваемся вокруг, и оказывается, среди нас живет великий гуманист – театральный режиссер Лев Додин. Забыли «Бесов», не прочитали, не вынесли урока – Додин ставит в своем МДТ – Театре Европы «Бесов» и на 9-часовом спектакле зрители высиживают урок до конца. Забыли о ГУЛАГЕ – Додин ставит «Жизнь и судьба» Гроссмана.

Фон Триер снимает «Рассекая волны» о великой жертвенной любви, но почему-то его героиня объявляется сумасшедшей.

Ханеке снимает «Белую ленту» и мне становится легче. Среди нас живет гуманист: он наш современник, он мыслит в одно время с нами, и мы можем видеть, как он живет. Он снимает фильм не ради денег – у его фильма нет и не будет широкого проката. Он снимает фильм не ради самоудовлетворения. Ханеке снимает фильм ради всего мира. Потому что редко какой человек пробует замахнуться на весь мир. Потому что страшно: современный мир в ответ грозится объявить попытки гуманиста пафосной и старомодной дурью. Но Додин не боится ездить с абрамовскими «Братьями и сёстрами» по всему миру и обращает внимание: русскую послевоенную деревню понимают и в Европе, и в Америке. При этом Додин постоянно извиняется («сейчас это не принято») за свои слова о добросердечии и милосердии. Ведь эти слова считаются чем-то неприличным.

К сожалению, для многих «Белая лента» - скучный фильм о морали. То есть фильм о добросердечии, милосердии не всегда может помочь людям безнравственным стать нравственными. Для Ханеке безнравственность – это не обязательно инцест, для него практически весь наш мир – безнравственный, потому что мы завидуем, подличаем, издеваемся, грубим. Человек, позволяющий себе поднять голос в транспорте на кондуктора – это человек безнравственный. Понимание этого приходит только после «Белой ленты».

Ханеке берет высокую планку и хочется, чтобы до этой планки дорос зритель, нахамивший кондуктору. Но этот зритель, вполне возможно, после «Белой ленты» даже не подумает о себе. Ханеке не был бы Ханеке, если бы снимал лишь о фашизме. Он снимает фильм о всех нас. И бьет в того, кто может позволить нагрубить маме или обидеть любимого человека.

Ханеке снимает исторический фильм – да, это отдельный разговор. Ханеке снимает глубоко личный фильм – про конкретных людей, про себя. Гуманист Ханеке в своей жизни понял, что такое – жить нравственно. Понял, к счастью, без помощи политиков да пасторов. Понял, как художник. И делится этим пониманием с нами. Удается ли ему повязать белую ленту зрителю? На своем опыте отвечаю – удается. Искусство обязано делать человека лучше и в этом плане «Белая лента» - одно из лучших произведений искусства, созданное в последние годы. Призывам церкви к милосердию я не верю. Потому что не вижу милосердия в церкви. Призывам Ханеке я верю. Я могу менять свое отношение к окружающим, я могу быть лучше. Можно жить по накатанной, замечая мерзости, но не анализируя их. Благодаря Ханеке, анализ прокручивается в голове еще несколько дней после просмотра фильма. Анализ приводит к тому, что ты понимаешь, как это стыдно – жить мерзко и безнравственно. Понимаешь, что жить надо иначе. Мне в 21 веке не хватало гуманиста. У меня была потребность в совместном анализе действительности. Потребность удовлетворяли режиссеры-европейцы Лев Додин да фон Триер. После и благодаря «Пианистки» и «Белой ленты» к их числу я прибавляю имя Михаеле Ханеке. Мне легче жить с осознанием того, что я современник людей, которые не боятся в нашем веке говорить о нравственности, которые невольно меняют к лучшему если не мир, то лично меня.

Пшеничное поле неспокойно. Постоянно дует ветер. Пастор знает, для чего пришел к нему учитель. Пастор не торопясь закрывает окна, чтобы ветер не ворвался в дом и чтобы никто не услышал учителя. Отец паствы и отец своих детей должен знать, что катастрофа близится, но он боится. Боится скорее не за своих озверелых детей – боится за себя. Ему стыдно признаться, что он воспитал гаденышей. Сами гаденыши уже не будут знать чувства стыда.

Деревню из «Белой ленты» триеровская Грейс вполне справедливо могла бы расстрелять. Да только не всех, к счастью. Ева благодарит своего жениха робким поцелуем – и это красиво. Один из младших сыновей пастора приносит своему папе клетку с птичкой, потому что папа грустный. Этот малыш любит своего папу, и он никогда не насадит птицу на ножницы. Ханеке даёт надежду. И надежда эта вполне сбыточная, потому что школьный учитель со своей женой могут дать миру такого гуманиста, как Ханеке. А Германия может покаяться за свои грехи и жить через 65 лет после своего проигрыша в достатке. Россия до сих пор не покаялась за ГУЛАГ и Сталина и через 65 лет после победы сами знаете, где живет. У нас есть режиссеры, которые снимут такие фильмы, как «Чтец», «Нюрнбергский процесс», «Белая лента»? В театре на всех про всех – лишь Додин не боится этой темы. А в кино? Эту тему нельзя замалчивать, об этом надо говорить, рассуждать, за это надо просить прощения.

«Белая лента» номинировалась на Оскар как лучший фильм на иностранном языке, но уступила пальму первенства фильму «Тайна в его глазах» Хуана Хосе Кампанеллы. Думается мне, что не зря, потому что сильная картина Кампанеллы завершается сильным финалом, а сильная картина Михаэля Ханеке заканчивается немым вопросом в глазах зрителя и недоумением в голове его же. Как-то Михаэль выдал фразу вроде: «В идеале зритель должен уходить из кинотеатра в еще большем недоумении, чем когда пришел». Вам удалось, Михаэль, я – именно тот идеальный зритель, про которого Вы говорили.

http://www.obzorkino.tv/archives/1996

Действие происходит в Германии, в маленькой деревеньке в начале 20 века. Есть, понятно, барон с супругой, врач, акушерка, пастор, школьный учитель, управляющий и бесчисленные дети всех этих персонажей. Начинается фильм очень обнадеживающе: в маленьком городке, где все друг друга знают, происходят странные вещи. Сначала кто-то натягивает проволоку именно там, где каждый день скачет на лошади доктор, и тот попадает в больницу и едва остается жив. Потом пропадает сын барона, а находят его со следами от ударов кнутом на мягком месте. Потом снова пропадает ребенок, на этот раз – слабоумный сын акушерки. И кто же творит все эти бесчинства? Может быть, дети, которые на протяжении всего фильма ведут себя странновато? Мы, к сожалению, так и не узнаем.

Фильм, я повторюсь, сильный. Ханеке прекрасно умеет создавать гнетущую атмосферу и мутных жестоких персонажей. Детишки, которые изображаются в «Белой ленте» – как на подбор озлобленные и с тараканами в голове. На самом деле, есть с чего завестись тараканам – детей воспитывают в чрезвычайной строгости и страхе. Чуть что – наказание, порка и страшилки про вред рукоблудия. В деревеньке процветает патриархат: женщины покорны и кротки, дети несмотря ни на что шалят, но после каждой шалости покорно подставляют нужное место для порки. Все это представляет крайне гнетущую картину, на фоне которой развивается история любви школьного учителя и молоденькой няни детей барона. Именно учитель и является рассказчиком истории, которую иллюстрирует Ханеке черно-белыми кадрами.

Сложно удержаться от фразы «Так вот как вырастили фашистов!». Именно эти дети, повзрослев, составят нацистское государство. И хоть Ханеке и не дает ответа на вопрос, кто же виноват в злоключениях в маленьком городке, у меня с самого начала не было сомнения, что это проделки детишек. Причин такого поведения много: от зависти к «богатеньким деткам» до по-детски глупого презрения к умственно отсталым, да и просто желание пошалить. Все знают, что чем жестче контроль над человеком, тем больше недобрых мыслей у него в голове, и при первой возможности эти мысли вырвутся наружу.

Этюды про детей и родителей очень качественные. Фильм – это альбом черно-белых зарисовок из жизни немецкого городка. И вот этим он потрясающе ценен, но только вот надо с самого начала знать, что история, начатая как детективная, закончится как аллегорически-философская. Никто не даст ответов на вопросы, хотя так ими завлекал. «Белая лента» похожа на захватывающий детектив с характерами, у которого вырваны последние пять страниц. Вот и думайте, простите ли вы режиссеру такое разочарование в самом финале.

Вердикт: думаю, ориентироваться надо на предыдущие картины Ханеке. Если вам приятны психологические жестокие драмы, то велком. И еще раз: это не детектив, честное слово.

(с) Обзоркино

«Белая лента» одновременно похожа и непохожа на предыдущие фильмы Ханеке. Черно-белая, неторопливая картина, больше похожая на старые советские фильмы про колхозную жизнь, чем на ультрасовременный фильм известного режиссера. В то же время – вот они, визитные карточки Ханеке – странные, застывшие кадры, оставляющие персонажей где-то не периферии экрана, а то и вовсе за кадром, и тревожащее ощущение зла, разлитого в глубине самой реальности. Только тут не сумрачный ведьмовской лес из «Антихриста» фон Триера, а залитая солнцем деревушка, благообразная, религиозная, чинная, повсюду раскинулись поля пшеницы, бесконечное небо… Вот только черно-белый экран да время и место действия – Германия 1913 года – дают понять – всё уже готово к трагедии. Или она уже происходит?

Сложно было смириться с невнятной концовкой фильма – все шло к кульминации: вот-вот смекалистый учитель (а с ним и зритель) схватят за руку негодяя (негодяев) чинящих непотребства в округе (в списке черных деяний: травмированный доктор, избитый сын управляющего, покалеченный сельский дурачок), со дня на день начнется Первая Мировая Война – вот-вот весь этот показной вежливо-учтивый мирок разлетится ко всем чертям и чудовище в человеческом обличье оскалит зубы. Но – нет. Кино просто кончилось, практически, на самом интересном месте. И зрителям остается только догадываться – что же они увидели… И кто бы не был виноват в этой истории – ясно одно – поколение этих сумрачных, раздавленных родительской властью детей, которыми, судя по фильму Ханеке, просто кишит этот тихий сельский омут, очень скоро станут взрослыми. А там подоспеет и новая Мировая…

«Когда вы были маленькими, мы привязывали вам на запястье белые ленточки, чтобы они напоминали вам о чистоте и невинности. Позже я подумал, что представления о добре и справедливости уже укоренились в вашем мозгу, и разрешил вам их снять. Я ошибался» (к сожалению, не могу гарантировать точности этой цитаты).
Это история о немецких детях, которые в годы своей зрелости породят и приведут в движение фашистскую машину смерти. Жестокость рождает жестокость – осознало человечество в кровавом XX веке. «Жестокость рождает двойную жестокость» – парирует Ханеке в XXI и голосом дедушки, севшего рассказывать вечернюю сказку, приглашает нас в путешествие по маленькой, но беспокойной немецкой деревушке. И путешествие окажется увлекательным. А выходя из кинозала, вы будете просто вынуждены сказать себе: «Мораль сей басни такова…» - продолжение же зависит от того, как устроен ваш мозг.
Таким образом, по Ханеке искусство должно воспитывать. Откроем книгу «Как вырастить счастливого ребенка» и прочитаем, что детей не должно бить, не должно относиться к ним, как к недоучкам, не должно навязывать им свою волю. Ханеке ничего подобного не говорит, а просто показывает, что будет, если поступать иначе. И это куда действеннее осторожных советов психологов. Дети транслируют в окружающий мир все то, что получено ими от взрослых, и если постоянно вымещать на них свою злобу, они рано или поздно выплеснут ее на других.
По большому счету именно над этой проблемой размышляет режиссер в течение двух с половиной часов. Но делает он это так заразительно, что и после фильма ты не перестаешь об этом думать. Причина еще и в том, что, пожалуй, впервые в работах Ханеке так ясно ощущается эффект присутствия. Зритель будто лично присутствует в этой деревне, шатается без дела от поместья барона к дому врача и собирает сельские сплетни. Подарив зрителю возможность вчувствоваться в чужую эпоху, автор, на мой взгляд, оправдывает некую монотонность действия, пусть после просмотра некоторые и жаловались, что детективный сюжет порой терялся на фоне всяких мелких разностей. На самом деле детектив отнюдь не есть самоцель, здесь каждая деталь работает на одну основную задачу – научить людей доброте.
В чем режиссера действительно можно упрекнуть – так это в некоторой неоригинальности. Как сам Ханеке не раз подчеркивал, смысл его работы в том, чтобы будоражить зрителя и ставить перед ним вопросы. Финал «Белой ленты» выполнен в той же манере, что и финал его предыдущего фильма – «Скрытое». То есть зритель, предвкушающий обличительный монолог главного героя, слышит взамен издевательскую реплику – «Я знаю, кто преступник, но вам не скажу, только полицейским скажу». Но на деле в фильме уже все есть. Проявите немного сообразительности, сопоставьте факты, вспомните детали – и все, вы уже знаете, кто так экстравагантно запугивал всю деревню. «Только подумайте» – с легкой улыбкой подталкивает вас к размышлениям режиссер. Обидно только, что точь-в-точь такой прием уже использовался в одной из его картин.
Тем не менее, по моему скромному мнению, «Белая лента» на порядок выше и гениальнее уже упоминавшегося «Скрытого». Потрясает работа Ханеке с актерами – детьми, половине из которых не исполнилось еще и 14 лет. Удивительно, насколько правдоподобно и искренне выглядят они в кадре. Один из самых сильных моментов в фильме как раз сыгран детьми – мальчик узнает от своей сестры, что мать не уехала путешествовать, а умерла. Верно выбрана и стилистика повествования – черно-белое изображение и отсутствие музыки не отвлекают внимания, а напротив заставляют зрителя волей-неволей погружаться в кино по самые уши.
Ханеке вынашивал замысел фильма десять лет. Не зря, как видим. Золотую ветвь в Каннах редко дают просто так. Думаю, она вдохновит его на новые достижения. Знаете, режиссер верит, что он способен сделать мир лучше. Пусть пытается, вдруг у него и впрямь что-нибудь да получится…

«Белая лента» - чёрно-белый ложно-саспенсовый детектив с претензией на артхаусность о том, как «…а страдают дети», растянувшийся на два с половиной часа. Динамики развития событий не ждите – сюжет представляет собой зарисовку из жизни немецкого поселения, находящегося во владениях некоего барона, в течение года перед Первой Мировой. «Интрига» фильма настолько очевидна с самых первых его кадров и даже из его названия, что её даже не стали раскрывать в конце – и настолько же неправдоподобна; если считаете себя неспособным её отгадать, будьте осторожны: далее спойлер. По поселению прокатывается волна преступлений, и его жители, недалеко ушедшие в своём развитии от раннего средневековья, начинают подозревать друг друга, в то время как жестокой бандой оказывается… группа детей. Дело в том, объясняет нам Ханеке, что местный пастор прививает своим многочисленным отпрыскам добродетели методом присуждения к ношению унизительной белой ленточки, порки и привязывания рук к кровати для профилактики онанизма (не повторять – опасно! За 6 часов, сколько минимум могла составлять ночь ребёнка, циркуляция крови в зафиксированных конечностях нарушается необратимо!), и остальные почтенные отцы семейств также страдают бытовым рукоприкладством. Такое отношение к себе их дети проецируют на своих сверстников, именем Господа карая их за грехи, совершенные родителями. Да, с тем, что дети жестоки, я не спорю, однако слабо верится в наличие у них дьявольской хитрости, позволяющей оставаться непойманными. Финал фильма резко обрывает плавное нагнетание напряжения: ждёшь, ждёшь, что вот-вот что-то должно произойти, взорваться изнутри, как банка с перебродившим рассолом, однако так ничего и не происходит, и за титрами остаётся множество вопросов, сиротливо повисших в воздухе без ответов. Главный из них – мотивация учинённых малолетними фанатиками зверств: чем именно не угодили им доктор и мальчик-даун, сын его любовницы, остаётся неясным. Прочие вопросы относятся к тому, что помимо линии детей, должных, по мнению критики, спустя годы поддержать зарождение фашизма (помилуйте, господа, если бы становление личности зависело только от воспитания, маньяком вырос бы каждый второй), в фильме были и другие – и, не получив логического завершения, обессмыслились напрочь. Зачем нам вникать во внутрисемейные перипетии доктора, если мы так и не узнаем, к чему они привели? Для чего показана семья пожилого крестьянина, удавившегося из-за потери работы? К чему информация о том, что жена барона влюбилась в другого человека? Каким целям служит пасторальный невинный роман героя-рассказчика и «следователя», подчёркнуто положительного учителя музыки, с такой же подчёркнуто положительной юной няней (она тоже, к слову, жила с отцом-тираном, однако не заделалась убийцей)? Все эти отдельные сюжеты никак не связаны между собой и с основным сюжетом – впрочем, что им, основным, хотел сказать автор, непонятно тоже. Кто-то из нас явно тупой – либо фильм, либо я, поскольку никакой цельной концепции после просмотра у меня не сложилось, а только создалось впечатление, что Ханеке просто хотел показать зрителю, «как всё плохо», и щедро навалил в один фильм этого «всего» понемножку, добавив для контраста ложку мёда в бочку дёгтя. Общее эмоциональное послевкусие от «Белой ленты», действительно, тяжеловатое: много детских слёз и криков, пара трупов, резкие звуки посреди тишины, заставляющие вздрагивать, строгий, как геометрический чертёж, визуальный ряд, при всей моей горячей любви к ч/б – не стоящий определения «красивый». Единственное, что заставило меня смотреть с некоторым интересом, а не заснуть, – попытка обозначить по Фрейду проглядывающие в фильме, как изюмины в булке, комплексы не то его создателя, не то общества, которое он желал заклеймить: ведь «Лента» построена не только на насилии, но и на сексе (хотя ни того, ни другого показано как следует не было). Хотя что я, собственно, хотела? В дискредитирующем превратном понимании сути садизма Ханеке можно было смело обвинять и после «Забавных игр» да «Пианистки». Обидно, ей-богу! Не за Ханеке, конечно. За садизм.

19.03.2010
Комментировать рецензию

Проблема насилия, его скрытые механизмы, являются программной для творчества австрийского режиссера Михаэля Ханеке, который как минимум трижды за последнее десятилетие взрывал киномир своими бескомпромиссными и совершенными лентами («Пианистка», «Скрытое», «Белая лента»). Наконец, этот мастер в 2009 году удостоился высшей кинематографической награды — Золотой Пальмовой ветви — то ли за выслугу лет, то ли за ожидаемое масштабное обобщение феномена зла, нашедшее отражение в истории немецкой деревеньки накануне Первой Мировой войны.

Чтобы до конца разобраться даже в сюжете «Белой ленты» мне пришлось посмотреть ее дважды. В отличие от предыдущих работ, Михаэль Ханеке использовал огромное множество персонажей, каждого наградил своим характером и патологией и умело связал их не только по отношению друг к другу, но и к мировой истории. И если, к примеру, образ целой страны трудно было разглядеть в Эрике Кохут, извращенной пианистке, то на сей раз замысел режиссера в общих чертах был на поверхности. Правда и сам замысел в свою очередь был куда масштабнее. Попытаться отыскать истоки зарождения нацизма в системе немецкого воспитания и менталитета, обобщить и репрезентировать, разобраться в понятиях обыденного зла и насилия, зреющего за закрытыми дверьми домов и в душах детей, присовокупив к этому патриархальное религиозное давление, и при этом не остаться в рамках одного времени и пространства, а оставив место для актуальности сегодняшнего дня — задача поистине грандиозная и великая, требующая небывалого мастерства и сосредоточенности, коими Ханеке природой щедро одарён.

В одном поместье начинают происходить загадочные, страшные события. То проволоку на проезжей части натянут, то сарай подожгут, то ребенка помещика высекут. В закрытом мирке, где все друг друга знают, эти маленькие преступления начинают сеять панику и подозрения, ведь преступник ничем себя не выдает, а все расследования в итоге приводят к ложным доносам и тупикам. Что происходит в деревне, внятно ответить не может никто, хотя бы потому, что самому режиссеру интересно совсем другое. Вообще, если внимательно смотреть «Белую ленту», то ответ на банальный вопрос «кто преступник?» лежит на поверхности, но он отнюдь не так очевиден, как хотелось бы. Сквозь призму этих происшествий, Михаэль Ханеке демонстрирует отношения между людьми, сложившимися в немецкой патриархальной системе, диктат одной личности над другой, моральное и физическое насилие в семьях и атмосферу подозрительности и злобы между людьми. Люди, выросшие в этой системе координат, в деревне, продолжают двигаться по заданной траектории, а пришлые, такие, как учитель или баронесса, лишь констатируют нездоровость отношений между людьми, основанной на подчинении и извращенной мстительности, как говорит сама баронесса, и бросив мужа, отправляется в Италию. Ведь «шалости» детей, за исключением избиения умственно отсталого ребенка, не идут ни в какое сравнение с той мерзостью, что творится, к примеру, в семье доктора, растляющего свою дочь и использующего и унижающего акушерку. Не так все гладко и в семье барона, раскрывающей еще одну грань устройства этого места — помыкание мужем жены. Пасторская семья, протестантским воспитанием, основанным не просто на шлепках, а на моральном насилии над детской личностью, заключающегося в ежедневном промывании мозгов, ограничении детской сексуальности и муштре, превращающей детей в высокоорганизованное единое существо, дает ключ к пониманию природы нацизма. Именно системность и повсеместность такой модели отношений, по Ханеке, является одной из причин насилия в общем, и страшнейшего насилия, захлестнувшего мир во время Первой и Второй мировых войн.

Давно известная нелюбовь Михаэля Ханеке к правым и ультра-правым партиям, из-за которых он покинул родную Австрию. «Белая лента» своего рода манифест и удар этому политическому крылу, отстаивающему национализм в якобы здоровой, патриотической форме, а в итоге приводящей к нацизму. Еще у Лени Рифеншталь была показана сверхорганизованность нацистского общества. Михаэль Ханеке в свою очередь, приводит нас к мысли, что насилие в семье способно породить дегенератов, которые продолжат истязать свои семьи. Вкупе с немецкой патерналистской системой воспитания, пестующей обязательность и исполнительность, агрессия, подавляемая закладываемая в психику ребенка, при должно организации может быть направлена в то русло, в которое его направил в свое время Адольф Гитлер. Сомнительно смотрится белая ленточка, как символ чистоты, ведь ее так легко спроецировать на символ чистоты расы. Заметьте, что дети пастора и остальные дети, действительно очень организованы, причем Гитлер у Ханеке в юбке, та самая девочка, что ножницами проткнула птичку. Именно она научает сверстников, как надо поступать с «провинившимися», а убийство отцовского голубя свидетельствует о крайней ненависти у этого ребенка, направленной уже и против репрессивной системы воспитания. Национализм является руслом для юношеской агрессии, которую умелые люди, действительно верящие в предназначение и чистоту своей нации, используют в своих целях, что видно не только в Германии 1914 года, но и в современной России и по всему миру.

«Белая лента» таким образом становится не просто анализом исторических событий и насилия в общем, но и одним из наиболее актуальных художественных высказываний современности. Выводы каждый может сделать сам, благо режиссер предоставляет такую возможность. «Белая лента» не только идеальна технически и сценарно, но и столь многогранна и серьезна, что ее можно назвать вершиной творчества Михаэля Ханеке.

Если пытаться загнать "Белую ленту" в жанровые рамки, то получится детективная история, в которой в финале не скажут, что "убийца садовник", да и вообще ничего не скажут. Вроде бы все понятно, но версий можно выдать столько, сколько героев в фильме. Жанр здесь существует не столько, как двигатель истории, а скорее, как основа, костяк. Наращивая на нем множество мини историй и одну сверх историю у Ханеке получается вполне себе притча, в чем-то созвучная с Догвилем. Только здесь акцент делается на детей, которые уже очень скоро, так или иначе, окажутся не жертвами социума, а жертвами Первой мировой.
Если забыть о сюжете, то в чистом остатке будет практически статичная камера, местами гениальные совершенно планы и монтаж, благодаря которому создаетс не столько эффект кино, сколько эффект разглядывания старинной фотографии.
Получается это благодаря тому, что фильм снят полностью в ч/б и в данном случае - это не самое верное решение. Иногда хочется красок, а иногда поражаешься, как вот здесь вот получается великолепная картинка, а здесь пять минут каких-то невнятных силуэтов.
Главная, впрочем, беда в том, что сюжетных линий слишком много для той идеи, которую протягивает той самой белой лентой через весь фильм Ханеке. И вот от этого ощущения - что всего слишком много, ближе к финальному кадру, начинает подташнивать. Что понятно, не самая лучшее чувство из тех, что может возникнуть во время просмотра фильма.

Тяжело оценивать, то что принимаешь (и где-то даже восхищаешься) умом, но с трудом воспринимаешь как рядовой зритель. Профессиональным критикам с этим фильмом куда проще. Он легко раскладывается на составляющие и препарируется. Перед нами нарочито отстраненный взгляд со стороны на почти дозревший общественный гнойник, сгусток социальной и классовой ненависти под личиной внешней благопристойности, фальшивых чувств, примитивных предрассудков, лживой религии. Неправда ли, что-то это всё напоминает? Время от времени из гнойника что-то сочится, но все предпочитают об этом поскорее забыть. И рядом со всем этим прорастает новое поколение, которому и суждено вскрыть этот гнойник так, что захлебнется вся Европа...
Мысли безусловно глубокие, и очень актуальные с учётом нового гнойника, раздувающегося в Европе в последние десятилетия. Вот только не берет фильм за душу. Сидит в нём какая-то фестивальная заноза, кричащая: "Дайте мне Пальмовую ветвь", которая временами превращает просмотр в приступ зевоты. Тем более, что код фильма считывается очень быстро.
"Пророк" Одияра при равнозначной глубине был ещё и фильмом безумно увлекательным. Но, видимо, Канны всегда будут полит-трибуной, а не фестивалем кино.

Я теперь понимаю, почему так быстро из обычной страны Германия превратилась в страну нацизма. Нацистам не надо было кого-то учить нацизму, искать людей для "великого" дела Гитлера.. Вот они.. обычные жители деревушек, которые по своей сути уже фашисты: нет эмоций, нет чувств, только злоба, зависть...желание забрать чужое... желание оскорбить. Доктор оскорбляет свою помощницу самыми жестокими словами, пытаясь вызвать у нее желание умереть... унижает ее постоянно... Отец, который вешает белую ленту сыну и дочке, потому что по его мнению, опоздание к ужину - это грех, проступок, который не прощается, а за опоздание секут, наказывают...
В общем... никакого детектива нет - это 100%. Просто фильм, который говорит нам: вот посмотрите на них, Вам станет понятно, почему нацизм так легко родился (кстати именно среди таких людишек) и жил так долго...

Оно, конечно, верно. Фильм и Золотой Глобус взял, и Ветку золотую в Каннах, и Британская киноакадемия приз вручила....
И работа качественая, очень тщательная, по деталям все как точно сделано... И идеи все понятны...
Но, меня лично, не греет совсем... Впрочем, многие фестивальные фильмы, они, увы, не греют...
Кроме всего прочего, фильм обладает еще одной "фестивальной" особенностью. Затянутость, низкий темп, а эмоционально не вовлекает. Устаешь ко второй трети.

Садись Косяков Зельвенский, это пять. "Белая лента" это тот самый вид эпического кинематографа, который у нас либо не умеют, либо не любят смотреть. Все что было снято подобного в нашей стране, завяло с уходом советской кинематографической школы. Но не увидеть, что в этом жанре есть свое вполне уловимое очарование, может только человек, который привык плевать на все, что не бьет ему по башке долбит сарраундом и не падает на голову через 3d-очки. Не верьте, что фильм скучный. Он не отпускает до последнего кадра, он - протест против напоминания о невинности. Он тот самый сон разума, который рождает чудовищ. В каждом из нас живет чудовище. Стяжательное, самовлюбленное. Мы можем гордиться им, но не оно делает нас людьми. Людьми нас делает умение его сдерживать. "Белая лента" - о людях не ведающих, что они творят, для тех, кто сам никогда не творил подобного. Видимо, не для всех.

Белая лента

"Белая лента" - чёрно-белый фильм, экзистенциальная притча австрийского режиссёра Михаэля Ханеке, повествующая о загадочных событиях в отдалённой деревне на севере Германии накануне Первой мировой войны. Удостоен множества наград, в том числе «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля, премии "Золотой Глобус" и двух номинаций на премию «Оскар».
Ханеке создаёт глубокую и молчаливую историю с тонким психологизмом и анализом слов и поступков героев. Ханеке словно хирург "препарирует" своих персонажей (которых здесь немало) и пытается найти в них правду и ничего кроме. Этот сюжет в духе классической литературы о семейных отношениях, многослойный и многоплановый. В основе сюжет, если присмотреться лежит жанровая композиция в виде детектива.
Сюжет ведётся от лица молодого сельского учителя, который как посторонний человек, пытается понять местных жителей небольшой деревни. И в тихом омуте - "черти водятся", которых здесь ещё нужно найти.
В плане актёрской работы, несомненно перед нами актёрское кино, где каждый прекрасен и органичен и сложно выделить кого-то одного.
Работа художников и костюмеров, а также тонкая операторская работа Кристиана Бергера - одно из самых важных что здесь есть, наравне со сценарием и виртуозной режиссурой самого Ханеке.
В итоге, перед нами масштабный по задумке и реализации, впечатляющий и сложный сюжет про поиски истины среди шума и ярости. Коллективный разум - сильная вещь, если ничего кроме него не получается.

Пересмотрел наконец-то "БЛ" и вдруг: неужели Ханеке показал, что унижение приводит к таким последствиям? И сам испугался этой мысли, ибо если все так на деле, большей банальщины я в жизни не слышал (см. Конвенции ООН). Сила Ленты в другом - в изображении. Я читал, что сняли все на цвет, потом перевели в ч/б. Видна особая цветовая обработка. Ханеке сам говорил, что он стремился к совершенству старых фотографий, и у него получилось. Кто заметил, в фильме есть просто фотографии, скажем, слепящий снег и деревья.

То есть если разбираться в воздействии "БЛ" на зрителя, разбираться надо в первую очередь в изображении, а уже потом в актерской игре. Удивительная композиция, мерные движения внутри кадра, странная длительность (вспомним кадр, когда из Италии возвращается баронесса, появляется ее муж, долго несут вещи). Что это как не стремление к автономии созданного мира? Но для этого Ханеке слишком сознателен. У него сильный ум, и как отцы строги к детям, так и ум Ханеке относится к замыслу. Ощущение авторского контроля неотступно преследует его картины, и это его ахиллесова пята. Что позволило одному критику назвать метод МХ "карательно-педагогическим".

Возможно, поэтому, когда я смотрел "Белую ленту" на пленке, я ощущал что-то выдающееся в ленте, но сюжет оставлял меня без трепета. Чего нельзя сказать об актерской игре, о типажах, о лицах, найденных Ханеке. Это исполнено мастерски. Что Ханеке творит с детьми - про это надо снимать другой фильм с именем "Ленты Ханеке". Виртуозное исполнение на всех уровнях (высшее достижение: малыш ищет сестру в темноте и всхлипывает).

Безусловно, фильм притягивает зрителя. Как я пытался показать, визуально. А кто какие смыслы найдет, уже личное дело.

С интервалом в девять месяцев пересмотрел «Белую ленту», которая взяла последние Канны. После того, как глаз божий с алтаря сомкнулся будто бы в вечном сне, и по экрану побежали титры, я сказал, что Ханеке, пожалуй, лучший мастер кино на сегодняшний день. Под этим не стоит понимать что-то большее и выходить за рамки двух слов, начиная приписывать немцу то, чего в нем нет и уже не будет в силу возраста и зашоренности мироощущения. Ханеке не творец и не великий комбинатор, он не художник и уж тем более не последний оплот мирового кинематографа, он искусный ремесленник и исследователь, способный копать на таких глубинах, где большинство вязнут, тонут и в итоге скатываются в трюизм. Ханеке же идет до конца, медленно, нехитрой поступью находит границы этой толщи глины, выходя при этом сухим из воды. Можно конечно обвинить автора в том, что большую часть своей работы он делает по пути к этой луже с грязью, а не в ней, предпочитая скорее указывать в каком направлении копать, нежели самому брать лопату в руки. Но при подобной вовлеченности автора в процесс, «Белая лента» стала бы скорее открыткой постмодерна, а не учебником по его истории.

Приближаясь к 70-ти, Ханеке периодически заговаривается и порой проговаривает такие вещи, которые уже собственно успел показать, причем не один раз. Однако за всеми этими повторами не устаешь изумляться, насколько человек понимает, что такое кино и по каким рецептам его надо снимать. Оставляя за закрытыми дверями порок, Ханеке, тем не менее, добивается такого эффекта, что хочется заткнуть уши и не слышать криков, взмахов розгами, потому что за этим всем очень различим свой голос. И может быть с точки зрения морали, к которой с возрастом режиссер тяготеет сильнее, или неудавшейся детективной истории, которой по-моему вообще болеют все режиссеры после 60, «Ленту» можно оборвать минуте на сороковой, то вот отталкиваясь от мастерства Ханеке, который каждую сцену плотно фарширует всеми элементами из книг по режиссуре, кино стоит своих двух с половиной часов.

Говоря о «Белой ленте», все как оголтелые начинают вывешивать свастику и носиться вокруг нее, что не совсем верно и, уж простите, не толерантно по отношению к «не немцам», которые тоже люди. Исследование Ханеке — это не попытка объяснить (и уж тем более оправдать) нацизм, а гораздо глубже и умнее. История немецкой деревни — это история мира по Ханеке, история того, как извращение ценностей, их мутация и бесконечное рокированье ведут к миру, в котором духовность и мораль становятся бесполезными придатками, скелетами в шкафу. Трагедия прошлого века по Ханеке — это вовсе не Гитлер и Вильгельм II, а силы, которые привели их к власти, причем силы эти не носят исключительно локальный характер и арийскую кровь, те же силы добивали прикладами николаевскую семью в Ипатьевском доме. Новый мир и новое мышление, которому скандировали миллионы людей в разных точках земного шара, приносят в зубах сомнительные ценности — безнаказанность за содеянное становится главным наказанием. Постмодернистский мир, заложником которого мы стали сегодня, начался не с убийства эрцгерцога Франца Фердинанта, и не тогда, когда доктор упал с лошади у собственного дома, Ханеке выходит за рамки собственного фильма, апеллируя как минимум к «Веселой науке» Ницше. Потому что «Бог умер» уже в тех, кто повязывает своим детям на рукава белые ленточки, которые через несколько лет окрасятся кровью со знаком солнца во всю ширину.

"ИСТОКИ И СМЫСЛ ГЕРМАНСКОГО НАЦИЗМА"

Затянутое и заунывное кино, оформленное как детектив, но без детективной развязки. Неторопливое черно-белое повествование с множеством статичных планов и обильными закадровыми пассажами – представляется тем ужаснее и надрывнее, чем скучнее и серее сам рассказ. В заштатном немецком городишке происходят неприятные вещи – кто-то натянул проволоку и доктор упал с лошади, затем подожгли амбар, малолетнего сына барона высекли, а другого ребенка – калеку – ослепили. Лоховатый местный учитель невольно начинает расследование происходящего.
Фильм очень претенциозный. Замах в стиле Ремарка (см. «Три товарища» или «Черный обелиск») – показать через жизнь немецкой довоенной глубинки откуда есть пошел немецкий нацизм и вообще откуда растут ноги у германской безбашенности, которая заставила немцев развязать две мировые войны.

В картине много персонажей – у каждого своя история и какая-то тайна, за каждым фасадом скрываются интриги и грязь отношений. Вся масса персонажей наводит на мысль о том, что немцы – закомплексованная, забитая и задавленная религией и военной дисциплиной нация. Это доведенная до абсурда модель общества моральных господ и рабов. Сильные мужчины третируют крестьян, жен и детей, а жены, дети и крестьяне по-своему бунтуют.
«Белая лента» - символ невинности, который пастор повязывает своим детям в знак того, чтобы они помнили о том, что должны быть благочестивыми и послушными. Когда ребенок доказывает, что «он чист» - ленту снимают.
Цепь нелицеприятных ЧП заставляет учителя задуматься над происходящим и в своем расследовании он приходит к парадоксальным выводам, которые всем остальным кажутся абсурдными. Он решает, что за всем стоит компания двенадцатилетних подростков, которые почему-то решили наказывать и разрушать. То есть, довоенное немецкое общество в своей тяге к дисциплине, порядку и благолепию умудрилось воспитать в детях запредельную злобу и жестокость ко всему, что движется: к таким же детям, к калекам, животным и птичкам. По-видимому, задумка автора в том – что именно эти дети, чье взросление придется на Первую мировую, и станут основной электоральной массой Гитлера, а в последствии его верными последователями. А деперссивный маленький мальчик-онанист, которого привязывают к кровати веревками, станет группенфюрером СС и будет травить людей в подвалах и газовых камерах.

Остается открытым вопрос о мотивации «детской банды». Понятно, что их затретировал отец-пастор. Но откуда у них эта разрушающая энергия подпольного бунта, откуда злоба, и главное, как они все это сами оправдывают, когда, например «наказывают» мальчика-инвалида – вопрос остается открытым.

ЛЮДИ!!! ПРИЗЫВАЮ ВСЕХ И КАЖДОГО ПОСМОТРЕТЬ ЭТОТ ФИЛЬМ!
не призываю! прошу! посмотрите! поймите! разберитесь в себе! и в сознании современных людей!
жестокость, изуверство, извращенность мышления и действий - все в фильме.
красота кадров, до сих пор закрываю глаза и вижу тот снег, те поля, те лица слезы, - все в фильме.
поистине такого кино не было давно. мы все давно его ждали. и в нем нуждались.

Однако слишком глубокомысленный фильм. Как правило за такие "умные" фильмы и дают награды, вот только простые обыватели врядли смогут уловить смысл который был заложен режисером.
О чем фильм - о простых сельских людях, с ихними мелкими житейскими проблемами ... короче про нас с вами.

Грехи наших отцов

Размеренных ход жизни патриархальной немецкой деревни начала XX века прерывает череда вызывающих актов насилия. Сначала местных доктор падает с лошади и получает серьезную травму, наткнувшись на кем-то натянутую между деревьями проволоку. Второй удар неизвестные преступники направляют на маленького сына помещика - его находят выпоротым прутьями в лесу до беспамятства. Между тем и обычная жизнь деревни полна скрытого разложения: пастор пытается строить в своей семье добродетель с помощью домашней тирании, доктор откровенно издевается над влюбленной в него женщиной, двусмысленно поглядывая на собственную дочь, а одна из крестьянок гибнет по вине управляющего поместьем. Кажется, что только сельский учитель, от лица которого и идет повествование, в полной мере сохраняет душевное здоровье и трогательно ухаживает за застенчивой няней детей помещика.

“Белую ленту”, несмотря на сюжет, вряд ли можно назвать детективом или триллером - об авторстве преступлений можно догадаться едва ли не с первых сцен, и уже после примерно трети фильма оно становится совсем очевидным. Все оставшееся время Ханеке скрупулезно, краска за краской, деталь за деталью рассматривает глубинные причины произошедшего. С точки зрения зрителя это может показаться не самым увлекательным зрелищем. Конечно, предъявление претензий к авторскому кино по части затянутости и тяжеловесности кажется сомнительным и не вполне правомерным занятием, но не отметить это просто нельзя. И дело тут даже не во внушительном хронометраже фильма, а в очевидной разреженности и монотонности черно-белого повествования, редкой экономии действия на единицу времени. Что, впрочем, можно считать авторским приемом, призванным подчеркнуть само течение описываемой эпохи - медленной и безсобытийной, словно застывшей перед бурей.

В отличие от множества своих предыдущих работ в “Белой ленте” Ханеке полностью отказывается от нарочито натуралистического и провокационного подхода к изображению сцен насилия и секса, который в немалой степени сделал ему славу (по мнению его недоброжелателей - дурную). Теперь автор описывает события с явной холодностью и отстраненностью: самые важные, поворотные моменты, где был бы возможен максимальный градус приближения, показаны за закрытой дверью (один раз - буквально). Как бы то ни было, строгий концепт, увязывающий тектонические сломы в истории Европы с психоаналитическим подтекстом (удивительно, что обошлось без откровенно сексуальной подоплеки) явно нашел отклик у жюри Каннского фестиваля, наградившего в 2009 году фильм “Золотой пальмовой ветвью”.

Оценивая немецкое общество начала века, режиссер изображает его в виде хорошо отлаженного, смазанного механизма, в котором строго были распределены все роли - как в межклассовой иерархии, так и в отношениях отцов и детей. Любое нарушение уклада общины или семьи считалось недопустимым и порицаемым всеми, что позволяло весьма долгий период сохранять работу механизма устойчивой. Однако в определенной точке развития предельная зарегулированность создала критическое напряжение - постепенно стали размываться связи субординации между разными уровнями. Владельцы земель перестали быть добродетельными “отцами семейств”, а уязвленные крестьяне - их послушными детьми (впрочем, у Ханеке они пока по-настоящему не бунтуют, а лишь огрызаются). Такая же метаморфоза наблюдалась в прямом смысле - между родителями и их отпрысками. И наиболее острое противостояние, по мнению автора, наблюдается, когда в патриархальном мышлении ключевую роль играет религиозная составляющая. Прикрываясь добродетелью и борьбой за невинность, деревенский пастор проявляет такое изощренное моральное насилие и безжалостность, что отсутствие насилия физического компенсируется с лихвой.

Но Ханеке не выносит окончательный приговор эпохе и ее людям. И в старом укладе он видит уходящую прелесть. Так, няня своей искренностью и застенчивостью, доходящей иногда до смешного, представляется сущим ангелом главному герою, и опровержения такой оценки мы не получаем. Другой пример, ангелоподобный же младший сын пастора, который, видимо, пока еще по причине возраста не вкусил всех плодов христианского воспитания, хотя уже понимает, что папа - это что вроде бога. Проявлениями своей совершенно обескураживающей чистой детской любви он вводит в ступор отца, у которого обычно на все готов ответ, и даже на полмгновенья дает выглянуть наружу чему-то, напоминающему его светлую сторону. Другое дело, что поведение отдельных индивидов вряд ли было заметно в общей поднимающейся волне. Единственная точная увязка с историческим временем, данная в самом финале, - начало Первой мировой войны. Несложно подсчитать, что выведенные в фильме 10-летние дети из среднего класса в период с 1933-1945 годы будут находится в самом плодотворном возрасте и составлять основу германского общества.

Жутковатые детишки, растерянный и начинающий что-то подозревать учитель, абсолютно аморальные родители, первозданное зло повсюду.
Это такое "Проклятие деревни Мидвич" для интеллектуалов: без инопланетян и без надежды на спасение.

Нацизм и протестантская этика

«В основе нашего воспитания лежали такие понятия, как грех, признание, наказание, прощение и милосердие… В этом была своя логика, которую мы принимали и, как мы полагали, понимали. Вполне возможно, именно это привело нас к робкому приятию нацизма». (Ингмар Бергман, Латерна магика).

Ассоциации возникают самые разные. «Деревня проклятых» или «Выводок» Кроненберга. Даже «Муки невинных» Фульчи. Ну и «Дети кукурузы», конечно. Однако корни «… ленты» уходят глубже…
Среди любимых фильмов Ханеке – «Германия, год нулевой». Сходство заметно невооруженным глазом. Невинные детские сердца, зараженные нацизмом, и взрослые – ханжи и лицемеры, нацисты и педофилы. Взрослые говорят, дети делают. Но самое интересное – и здесь основное различие – у Росселлини рассадник зла нацист (и педофил), у Ханеке – сельский священник, как будто не подозревающий, что его слово (слово писания!), может быть воспринято буквально.
И здесь параллель с Бергманом. Великий режиссер всю жизнь «сводил счеты» с отцом-священником. Вспомнить пастора Эрикссона в «Причастии», пастора Бергмана в «Благих намерениях», и зловещего епископа из «Фанни и Александра». Сцены экзекуций детей у Бергмана и Ханеке почти идентичны.
Добрые пасторы – на поверку: садисты и фарисеи. С тем отличаем, что бергмановских пасторов в какой-то момент становится по-человечески жалко. У Ханеке священник сам отрезает себе «путь к спасению». Маленький сынишка, как лучик света, рвущийся в его темную душу, остается не услышанным. Такова беспощадная протестантская любовь. (Ведь из любви, епископ Вергерус истязал Александра). Папа священник предпочел сыну канарейку в клетке. – Он попросту умыл руки.
Зато дети не сидели без дела. Мальчик у Росселлини отравил отца, после проповеди учителя: «падающего толкни». – Фашизм передается как вирус, причем, как окажется позже: преимущественно половым путем! По крайней мере, Висконти, а за ним Бертолуччи - в традициях психоанализа - крепко спаяли фашизм с сексуальными девиациями. «Гибель богов» – фильм, насквозь пропитанный сексопатологией. Главный герой: педофил, трансвестит, любовник и убийца собственной матери. Метания «Конформиста» целиком основаны на детской сексуальной травме. Где-то между сексом и смертью (Эросом и Танатосом) пробавляются герои Кавани («Ночной портье») и Пазолини («Сало, или 120 дней Содома»).
Немцы в отличие от итальянцев сексуальной сфере уделяют куда меньше внимания. Их больше волнуют вопросы этические. Поэтому не удивительно, что героями «Белой ленты» стали священник, учитель и дети. У Ханеке вообще все завязано на детях. В «Видео Бенни» подросток убивает девочку просто, что бы узнать – как это… убивать? В «Забавных играх» два юных отморозка получают ни с чем несравнимое удовольствие, вырезая целые семьи.
Обозреватель «The New York Times» так прямо и пишет, у Ханеке, дескать, средоточием зла всегда оказываются дети. Но можно ли перекладывать ответственность на детей? В любом случае, осознание вины – и раскаяние – приходят много позже, уже во взрослой жизни: как это было в «Скрытом». В «Белой ленте» дети не рефлексируют, они применяют куда более «надежный», проверенный средневековьем способ – ордалии, или «божий суд». Мальчик ходит по поручню моста над оврагом, в любую секунду может сломать себе шею, но если не упадет, то значит – бог избрал его орудием своего Гнева, а может и Страшного суда.
В каком мире живут эти дети? Священник – фанатик, инквизитор. Доктор развратил собственную дочь, а до этого прижил от любовницы сынишку-дауна. А еще барон, по вине которого погибла крестьянка... И все накануне Первой Мировой.
Взрослые предаются порокам, но детей наказывают за малые шалости. И всё поучают «что такое хорошо, что такое плохо». А детям: как говорят, так они и делают...
История взбунтовавшегося крестьянского сына еще одна вариация на тему отцов и детей. Пока юноша разжигает огонь борьбы, отец просто затягивает петлю на своей шее. Как будто родители сговорились не замечать, что происходит вокруг. И лучше всех, прямо-таки виртуозно, это получается у священника.
Сцена, в которой учитель разоблачает святого отца – обвинение всему филистерскому миру, мещанским ценностям и каждому добропорядочному гражданину, но самое главное – церкви. Это подрыв основ мироздания. А посему, какой бы ни была истина, превыше всего молчание.
Так, в мрачных тонах, почти без просвета – Ханеке отыскивает еще одно Змеиное яйцо, и подводит свой итог только еще грядущему и уже прошедшему двадцатому веку.

Увидеть в "Белой ленте" "как закалялась сталь" на фашистский манер - дело нехитрое. Логики в такой интерпретации, может, и достаточно, а вот поэзии маловато. Духа нет. Вот их такими делали, вот они такими и стали... Ну и?..
По мне так "Белая лента" - фильм не о том как фашистов - садистов и маньяков - взрастил протестантский мелкобуржуазный шовинизм, не о добре и зле он (уж добра-то в этих 118 минутах точно маловато), не о тайнах и откровениях. Скорее о преступлениях и наказаниях.
В очередной раз мы убеждаемся, что кармическая связь мучимого и мучителя - это не фикция, а данность. Незадачливый тиран всегда скроет подлинные преступления своих детей, ради ритуала и "порядка" омыв их лицемерными слезами. Учителя, который неловко и сбивчиво пытался поделиться своими догадками проклянут и изгонят, дело замнут, - белые ленты вне подозрений. Не стоило вмешиваться, не стоило отдавать велосипед, на котором собирался ехать к суженой. Выстрелы в Фердинанда уже прозвучали; каждый, как под гипнозом, своей дорогой пробирается в 20й век - кто-то бежит, кто-то крадется, кто-то ползет. За новыми преступлениями и новыми наказаниями.

"Белая лента" в очередной раз напоминает о том, что все мы родом из детства, и что грехи родителей иногда смертельно аукаются в судьбах детей. С самого начала фильма "милая" деревенька производит впечатление чистилища на земле: нарочитая набожность и вседозволенность, целование рук и битье розгами, отцы, заглядывающиеся на дочерей, и старшие братья, готовые уморить младших. Самое страшное - ребята мал мала меньше, которые ходят строем, вежливо разговаривают с взрослыми, а потом избивают, уродуют и уничтожают все живое. И почему от доброты бывают так жестоки дети?

Немецкая деревня, начало двадцатого века. Нищие фермеры пашут на местного барона, а детишки учатся в сельской школе и посещают церковь, где их юные неокрепшие мозжечки обрабатываются местным священником. Неожиданно деревню охватывает вереница загадочных преступлений. Проходит некоторое время, а виновники всё не найдены. Обстановка накаляется. Некогда дружные фермеры начинают подозревать друг друга. Вся деревня окутывается туманом лжи и недоверия. Будут ли пойманы таинственные преступники и поймут ли местные жители суть происходящего?

Новый фильм австрийского режиссёра Михаэля Ханеке напоминает по своей форме и содержанию фонтриеровский "Догвилль" - нищие фермеры в начале двадцатого века, чёрнобелая плёнка, комментатор за кадром, социальные конфликты и размышления о природе человека. В обоих фильмах оголяется животная сущность людей. Однако данный фильм рассматривает эту метаморфозу в несколько ином ракурсе. Если "Догвилль" сфокуссирован на животном характере отдельного индивидуума, то "Белая Лента" изучает поведение послушной человеческой стаи, природу тоталитарного режима на примере Нацисткой Германии. Ханеке раскрывает корни психологического формирования фашизма в начале двадцатого века, исследуя черты немецкого характера. Свойственная немцам педантичность проявляется в идеальном порядке и чистоте в домах у самых нищих крестьян. Выбор чёрнобелой плёнки тоже не случаен. Чёрнобелый контраст олицетворяет твёрдолобое восприятие мира этих людей, возведение любых правил в абсолют. Для них существует только чёрное или белое. Хорошее или плохое. Здесь друзья, а там враги.

Это кино о поколении, которое в недалёком будущем превратит полмира в руины, пребывая в полной уверенности, что делают благое дело для своей нации. Ханеке показывает формирование юных существ, которых с раннего детства учат бесприкословному подчинению и армейской дисциплине, каждодневно вдалбливают религиозные догматы о морали, а за каждую мелкую оплошность избивают прутьями. Насилие порождает насилие, а любой принцип, возведённый в абсолют, порождает фанатизм. В большинстве случаев, если человек вырос в таком окружении, то он либо повторяет поведение своих родителей, либо принимает такое поведение за норму и бесприкословно исполняет указания верховного лидера.

Ханеке специально создает туманное впечатление, что все преступления сделаны одними и теми же людьми, сбивая с толку жителей деревни, которые пытаются повесить все грехи на одного человека. В сущности, вся детективная сюжетная линия не принципиальна. Гораздо важнее то, что каждый преступный акт символизирует - жестокость, зависть, нетерпимость, месть, подавление сексуальности, отвращение к собственному телу. Каждое преступление могло быть совершено разными людьми по разным причинам и никак не было связано с остальными случаями. Но людям свойственно видеть связь там, где её нет и обобщать вещи, чтобы получить удобное объяснение для собственного успокоения. Людям наплевать на истину - им важнее душевное спокойствие, поэтому они готовы проглотить любую ерунду, чтобы только утихомирить нодоедливый зуд внутреннего диссонанса и продолжать послушное существование в иллюзорном пузыре.

Это явный наезд Ханеке на религию, предлагающую простые ответы на сложные вопросы. Основной фигурой в фильме является священник, оправдывающий собственный садизм к родным детям благими намерениями. Его личность многогранна и сложна. С одной стороны, он заботливый отец, искренне любящий своих детей, а с другой - тиран, считающий телесное наказание обязательной процедурой в формировании личности. Он пытается сделать из них достойных взрослых, но не желает выпускать из под своего контроля. Клетка с птичкой у священника в кабинете олицетворяет его религиозный взгляд на мир. Бог защищает вас пока вы находитесь в клетке его правил и законов. Но стоит вам вылететь из этой клетки, и тогда пеняйте на себя.

"Белая Лента" - один из самых глубоких фильмов Михаэля Ханеке, в котором настоящая история проходит подтекстом, замаскировавшись под дешёвый детектив. Рекомендуется только любителям медленной, оцепеняющей нервотрёпки, после которой будет над чем поразмыслить. Любители захватывающих спецэффектов и штампованной развлекаловки могут смело пропустить.

Если во время просмотра вы заснули и теперь думаете, что пропустили разгадку, не печальтесь - не пропустили. Её там нет.

Вообще, классный рассказчик. Люблю таких.
- Вот у нас в деревне кто-то однажды проволоку натянул и доктор с лошади упал. Ключицу сломал. Ещё полиция приезжала... Потом барчонка розгами избили. Потом ещё паренька одного. Расследование было...
- И что?
- Да не знаю... я уехал оттуда, не знаю чем закончилось...
- Аааа... Ты к чему это вообще?
- Да так... вспомнилось что-то...

Такой вот фильм, за счёт зело пониженного контраста на черно-белой плёнке удачно стилизованный под начало прошлого века. Некоторые кадры удивительно красивы. Некоторые сцены весьма интересны и жестки, и производили бы куда-большее впечатление, если бы не были лишь кочками в общем нудноватом болоте сомнительной скрупулёзности.

Ханеке предлагает нам портрет целой деревни - портрет весьма своеобразный, поскольку перед нами предстаёт очень обычный и при этом крайне неприглядный мир. Люди живут внутри жёсткой системы иерархий и ритуалов и прилежно хранят в своих шкафах скелеты - выращенные за жизнь символы личной тьмы. По сути, мы имеем картину обычного человеческого ада - мира, в котором не видно места для смирения, сострадания, милосердия, любви. Лишь рассказчик является неким исключением - не удивительно, что именно он переживает больше всех, пытается в чем-то разобраться, испытывает какие-то светлые чувства по отношению к юной девушке и уезжает, не дождавшись ни развязки событий, ни момента, когда эта трясина уровняет его с собой.
Так что же это за фильм, что же за высказывание?
Нетрадиционный детектив, в котором зрителю демонстрируются портреты всех подозреваемых и предлагается всё решить самому?
Сомнительный рассказ о том, как жестокая среда порождает жестокость?
Очередной вопль Ханеке о своей мизантропии - на этот раз тихий, даже бесшумный?
Интересная попытка создать пространство, в которое зритель может войти с любой стороны и существовать в нём в режиме осмысления, ментального движения в любом направлении?
Решайте сами.
Не думаю, что сколько-нибудь массовый зритель воспримет это кино. Хотя отсутствие финала является настолько явным приглашением к размышлению, что люди, не утратившие ещё эту способность, всё же должны будут приложить какие-то интеллектуальные усилия - глядишь, и будет толк...

P.S. Наверное, оценку вообще не надо было выставлять...