Мюзикл

Поющие под дождем

Сочинять новый сценический мюзикл, основанный на старом экранном, просто по своей природе коварная затея. А в случае голливудского «Singing in the Rain» — тем более, поскольку здесь на театральный язык приходится переводить непереводимый трюк «кино в кино», где актеры 50-х играют актеров 20-х, а камера снимает работающую камеру. Эффектность бессмертной ленты про конец эпохи немого кино — постоянно движущийся кадр, то есть снова неподвластный театру инструмент. Однако попадание фильма в историю обеспечили три всепобеждающих и никак не привязанных к сюжету хита: «I’m Singing in the Rain», «Good Morning» и «Make ‘Em Laugh». За последнее обстоятельство, по всей видимости, и уцепились некогда воротилы Вест-Энда, сочинив незамысловатое шоу ради трех номеров со степом и зонтиками.

Московский спектакль Stage Entertainment — русскоязычный вариант самой свежей английской версии, сочиненной режиссером Джонатаном Черчем и хореографом Эндрю Райтом в 2011 году. Здесь почти буквально одна за другой воспроизводятся мизансцены из фильма: вот у красной дорожки толпятся фанаты Monumental Pictures, вот звездам немого кино демонстрируют экспериментальную пленку со звуком, вот в пустом павильоне на фоне искусственного неба статный Дон Локвуд признается в любви трепетной Кэти Селден, а вот уже он отплясывает под ливнем и поет: «Под ливнем я пою» (автор перевода — Алексей Иващенко). Главное выразительное средство тут — установленные над сценой и ничем не прикрытые поливалки. Зрителям первых рядов раздают перед началом дождевики, и, как только из динамиков доносятся звуки грома, зрительный зал наполняется паническим шуршанием.

В своем стремлении повторить фильм до мелочей авторы спотыкаются едва ли не в каждом эпизоде о вынужденные компромиссы. Вместо толпы фанатов — пять беспомощно мнущихся человек. Вместо погони по крышам троллейбусов — монотонный диалог на скамеечке. Джон Локвуд должен в танце приобнять фонарный столб (чтобы прямо как в фильме) — столб, выдавая свою бутафорскую сущность, предательски пошатывается. Такие мелочные придирки могут показаться излишними, если не знать о степени перфекционизма авторов фильма. Во имя эффектной фактуры они, например, добавляли в струи дождя молоко.

Было бы странно судить об исполнительском уровне, посмотрев один из множества вариантов состава. Можно сказать лишь, что лучезарные улыбки постоянно отплясывающих чечетку артистов несут примерно тот же смысл, что выражения лиц борющихся за бронзу синхронисток. Особо указанные на афише телеведущие Михаил Шац и Татьяна Лазарева не танцуют и не поют, оба появляются здесь на вторых ролях (управляющий киностудии Роско Декстер и радиоведущая Дора Бейли), чтобы собрать приветственные аплодисменты, произнести с выражением реплики и удалиться — таков режиссерский рисунок роли.

Единственная по-настоящему осмысленная актерская работа — Космо Браун в исполнении Александра Бочарова. Подтянутый, легкий, глядящий строго в глаза партнеру, он как будто прячет за бесконечными шутками своего внутреннего Пьеро; нешуточная трагедия проступает через его фирменный выход «Рассмеши» («Make ‘Em Laugh»). Другое дело, что этот артист, играющий уже почти десять лет во всех главных здешних мюзиклах роли второго плана, на сей раз снова на скамейке запасных и выходит в роли Космо нерегулярно.

Однако откровенная неудача «Поющих под дождем» ни в коей мере не означает неудачу Stage Entertainment, взявшей на себя миссию знакомить российскую публику с классикой Бродвея и Вест-Энда. «Красавица и чудовище», «Русалочка», «Призрак оперы» — все это главные образцы жанра, адаптированные для российской аудитории с минимальными потерями. «Поющие под дождем» в их числе, безусловно. Благо оркестр в наличии, слов никто не забывает и в ноты все попадают. Так что в данном случае важна именно что предоставленная возможность увидеть этот образец и обновить собственную систему представлений о классике самого оптимистичного театрального жанра.